Манкруд посторонился, пропуская главу Гроанбурга вперед.
Выйдя на крыльцо, Хишен с любовью поглядел на резной железный козырек, провел ладонью по стене из красного кирпича. Он гордился своей Цитаделью, сколько сил и средств он вложил в ее строительство. А этот длинный козырек кроме того имел секрет. Он мог опускаться вниз и запираться, образуя таким образом дополнительную защиту входной двери.
Расправив могучие плечи, положив левую ладонь на эфес сабли, а правую на боевой топор, Хишен медленно спустился по ступенькам на утрамбованный грунт центральной площади Гроанбурга, называемую в народе Расплатной.
Он бросил взгляд на ряд телег, фургонов, кибиток и лошадей, выстроившихся возле ограждения, окружавшего площадь. В её центре на коленях, со связанными за спиной руками стояли те, кто ехали в купеческом обозе. Каждому пленнику на шею был накинут кожаный шнур, другой конец которого держал в руках стоявший за спиной разбойник. Этому Хишен научился у подручных Глубы и привил это правило своим людям. Здесь же в стороне, на земле лежали восемь тел убитых гроанбуржцев. Рядом с ними уже собрались родственники и друзья. Увидев мивара, жены убитых прекратили всякое выражение скорби, ибо знали, что Хишен этого не выносит.
Вожак разбойников приблизился к трупам своих товарищей. Скорбно покачав головой, он последовательно переводил взгляд с одного тела на другое и громко произносил имена погибших. После этой своеобразной переклички он объявил:
– Они были славными воинами. Мы не забудем их. Манкруд, половину сегодняшней добычи подели поровну между семьями убитых. У кого они были. От своей четверти я отказываюсь.
Таков был обычай. Четверть награбленного делили между родственниками погибших головорезов. Правда, мивар не всегда оказывался от своей законной доли в любой добыче – 25 процентов. Но сегодня убитых было много и он вроде как расчувствовался и отказался. По рядам стоявших на площади разбойников прокатился одобрительный гул.
Но один из пленников нарушил общую идиллию.
Он смачно сплюнул и с презрением проговорил:
– Ты просто мразь, Голова, а все твои славные воины грязные убийцы и подонки.
Хишен неторопливо приблизился к стоявшему на коленях мужчине. Последнему было лет пятьдесят, у него были тронутые сединой русые волосы и глубокие темно-карие глаза. Его очень добротная одежда из шелка и тонкой кожи давала понять, что это весьма состоятельный человек. На его худом лице страха не было, а лишь одна бесконечная мера презрения к своим врагам. Это был Каншуви, богатый купец из Аканурана.