Сегодня после обеда горничная пришла к Тьюрингу и открыла дверь своим ключом. В спальне горел свет. Бутылки с молоком все еще стояли у порога, газеты лежали в почтовом ящике. На кухне миссис Клейтон насторожила тарелка с недоеденной котлетой из мяса ягненка. Ботинки доктора Тьюринга старушка обнаружила у двери в туалет. Сам профессор лежал в спальне, накрытый одеялом до подбородка, – «каким его и увидел инспектор». Миссис Клейтон взяла его руку – она была холодна как лед. Тут женщина закричала: «Вы и не представляете себе, какой это был для меня шок!» Телефона в доме профессора не имелось, пришлось звонить от соседа, мистера Гибсона. Вот и всё, больше ей сказать было нечего.
– Я так не думаю, – возразил Корелл.
Горничная подняла на него удивленные глаза.
– Меня интересует, что происходило до этого, – пояснил полицейский.
В ответ миссис Клейтон сказала, что на прошлые выходные к Тьюрингу приходил его друг доктор Ганди, и они весело провели время. А во вторник профессор пригласил в гости соседей, мистера и миссис Уэбб, которые потом – не то в среду, не то в четверг – куда-то уехали, и все опять получилось замечательно.
– Мистер Тьюринг был в прекрасном настроении и много шутил со мной.
Корелл не стал вдаваться в подробности, даже не спросил миссис Клейтон, каким образом шутил с ней хозяин. Он просто давал старушке выговориться и строчил в своем блокноте.
Монолог миссис Клейтон больше походил на речь обвиняемого в свою защиту, чем на свидетельские показания, и здесь Корелл хорошо ее понимал. Как горничная мистера Тьюринга, старушка чувствовала свою ответственность за случившееся.
Других женщин, судя по всему, в доме не было. Миссис Клейтон несколько раз упомянула лишь мать профессора Этель.
– Боже мой, что я ей скажу?..
– Пока ничего говорить не надо, – успокоил ее инспектор. – С родственниками профессора мы свяжемся в свое время. А у вас есть кто-нибудь, с кем вы намерены поделиться всем этим?
– Я вдова, – вздохнула миссис Клейтон. – Это ничего, я справляюсь…
Корелл задал еще пару вопросов, после чего они распрощались, и он побрел в полицейский участок на Грин-лейн.
***
Дождь к тому времени прекратился, чему Корелл был несказанно рад. На его памяти не случалось такого потопа. В сумерках помощник инспектора то и дело наступал в лужи. В одном из домов пела Дорис Дэй: