Исследование осуществлено без поддержки Российского гуманитарного фонда. Хотя заявленная тема имеет отношение к теме проекта № 11-31-00350а2 «Военная элита в годы Гражданской войны 1917–1922 гг.». Равно как и без поддержки Дома русского зарубежья имени А. И. Солженицына, Конгресса русских американцев (КРА), Общества потомков галлиполийцев во Франции и далее по списку.
В. Г. Чичерюкин-Мейнгардт
Когда уголья будут гаснуть, тронь их щипцами и ринутся искры и запляшут, а ты сядь ближе и слушай шепот огня. Сядь ближе, наклонись так, чтобы тихий багрянец озарил твое лицо, и слушай.
И. С. Лукаш. Голое поле
Первой столицей иностранного государства, которую могли увидеть чины Русской армии, включая и дроздовцев, был Царьград – Константинополь – Стамбул. О Вещем Олеге, прибившим свой щит на врата Царьграда, они читали, будучи гимназистами, реалистами, семинаристами, кадетами. Наверняка им приходилось читать о Русско-турецкой войне 1877–1878 гг., когда русские войска остановились на расстоянии дневного перехода от столицы Блистательной Порты. Сейчас, т. е. осенью 1920 г., с ними находился «дедушка» фон Манштейн-старший, который, будучи молодым офицером, в 1878 г. побывал в Царьграде и охотно делился воспоминаниями со своими сослуживцами. Название турецкой столицы фигурировало в военных сводках в годы Великой войны 1914–1918 гг., участниками которой были многие дроздовцы. Но тогда, в ноябре 1920 г., далеко не каждый русский военный был в состоянии любоваться красотами экзотического восточного города на Босфоре. Они только что совершили изнурительный переход из Севастополя в Константинополь. А самой эвакуации из портов Крымского полуострова предшествовали последние арьергардные бои с красными.
В Константинополе было разрешено сойти на берег и записаться в гражданские беженцы тем, кому дальнейшие тяготы воинской службы были не по плечу.
После размещения русских войск в Галлиполийском лагере также разрешалось из него уходить тем, кто в силу тех или иных обстоятельств решил оставить военную службу. Среди них был дроздовец штабс-капитан Ф. Г. Скворцов. В Галлиполийском лагере он заболел. Выздоровев, предпочел записаться в гражданские беженцы и вместе со своей женой покинул лагерь. Именно поэтому интересно сравнить его описания и ощущения мирной жизни в Константинополе с уже опубликованными воспоминаниями его однополчан, оставшихся в лагере. В первую очередь, капитана Н. А. Раевского и штабс-капитана Г. А. Орлова. Ведь мало кому из дроздовцев удалось побывать в самом Константинополе за долгие месяцы Галлиполийского сидения. Теоретически кто-то мог в этом городе побывать после Второй мировой войны, когда материальное положение русских беженцев первой волны во многом улучшилось в материальном плане. Другое дело, что когда это стало возможным, скажем, в 1960-е или в 1970-е гг., то об эту пору уже не мог не сказываться возраст.