– Как же вы на такое пошли?
– Я же говорю, что был сильно пьян. Миша, воспользовавшись этим, пригласил своего юриста, и они вынудили меня поставить в документах свою подпись. Сотрудничество наше, конечно, продолжилось, но, как вы понимаете, я уже начал руководить с ограничениями, пока в 2015 году власти России не запретили чартерные полеты в Турцию после инцидента с российским бомбардировщиком в Сирии, тем самым закрыв курорт для граждан России. После этого все турецкие отели опустели, в том числе и наши с Михаилом. За несколько месяцев мы очень много потеряли, и Миша решил продать убыточный бизнес. Выставив на продажу все три отеля, он выручил с них по сути копейки, ну посудите сами – кому нужны пустые отели? Мне он с вырученного перевел крохи, и мы разбежались. А я, как вы понимаете, не спустил все это на тормозах, а подал на него в суд, подключив при этом лучших адвокатов столицы. Но судебное дело мной было проиграно, видимо, его адвокаты на этот раз оказались лучше, но я не собирался просто так сдаваться, а начал готовить апелляцию, после чего мне позвонил Михаил и объявил войну. Мы бодались с ним долго. Наступление вели по очереди, подтянув при этом всю тяжелую артиллерию. Но тут вдруг я узнал, что мой некогда лучший друг меня заказал! Мне об этом поведал начальник моей охраны. Я сперва не поверил и попросил его удостовериться в этом еще раз, но, к сожалению, все факты утверждали об обратном. Я не спал всю ночь, никак не мог сомкнуть глаз! Все вспоминал, как он меня в десятом классе спас от смерти, мы тогда лазали на крыше, и я, потеряв равновесие, начал медленно наклоняться в сторону земли, но Миша, заметив это, не растерялся, а протянул руку, схватил меня за шиворот и потянул к себе. А в Чечне не забуду, как раскрылся у меня гранатомет и я вновь оказался на волосок от гибели. Батюшка, отец Силуан, я плакал всю ночь, а утром принял решение и озвучил его своему начальнику охраны.
– Чадо, ты приказал его убить?
– Да, я отдал приказ о его уничтожении.
– Вот беда-то, какой грех на душу взял. Покайся, чадо, покайся… Вначале сходишь на исповедь, затем на причастие! Я попрошу, чтоб тебя разместили на ночлег. Утро вечера, как говорится, мудренее! Утром начнешь с литургии, причастишься, и Господь все управит.
– Не простит мне Господь грехов. Слишком я увяз во лжи и в лицемерии, а теперь еще руки выпачкал в крови. Если я не ошибаюсь, то одна из заповедей гласит: «не убий». Еще одна: «возлюби». А я весь переполнен ненавистью к тому, кого должен возлюбить! И мало того, я его убить решил. Не сможет Бог мне этого простить, – промолвил Павел и заплакал, как младенец, навзрыд.