– Перепачкаешь же, егоза! – охнула Ума, поворачиваясь от печи и
вытирая руки о полотенце. – Ну вот…
– Поздно, – констатировала я и чмокнула дочь в нос.
– А мы тут с Лелечкой пироги затеяли, – зачастила наша
квартирная хозяйка. – И с капустой, и с повидлом – дитю-то…
Какие пирожки лепила Ума, а какие – Лелька, было видно сразу:
половина из них отличалась весьма авангардным дизайном, а вторую
можно было хоть на выставку везти. Просто удивительно, как наша
квартирная хозяйка своими ручищами легко и непринужденно
справляется даже с самой мелкой и тонкой работой.
Ума – тролльша. Как и положено – здоровенная, широкоплечая,
серокожая, с широким грубо вытесанным лицом. Наверное, никому,
кроме чокнутой иномирянки, не пришло бы в голову нанять в няньки
тролльшу. Здесь считается, что тролли туповаты и неповоротливы. Но
у меня нет местных предрассудков – а того, кто вот так сходу
поладит с моей непоседливой дочерью, поди еще найди. Вдобавок я
очень быстро убедилась, что Ума на самом деле совершенно
необыкновенная хозяйка и просто бесконечно добрая женщина. И с ней
Лельке точно ничего не грозит. Любому, кто попробует обидеть моего
ребенка, придется иметь дело с огромной тролльшей и ее пудовыми
кулаками.
С Умой мне тоже повезло.
Вот странно, раньше я никогда не считала себя особенно везучей…
впрочем, может быть, это везет на самом деле не мне, а Лельке. В
конце концов, это ради нее я здесь оказалась. И это ради нее готова
перевернуть вверх тормашками любой из миров. Устроиться на какую
угодно работу, освоить магию, да хоть победить дракона – потому что
я не допущу, чтобы моему ребенку снова грозило остаться
сиротой.
…В той, прошлой жизни у меня был муж. Впрочем, как был, так и
сплыл. Вот как только узнал о моем диагнозе и прогнозах врачей –
так и сплыл моментально. Лелька все спрашивала, когда придет папа,
а я… не знала, что ей ответить. Потому что бросить меня – это
понятно, это бывает. Но бросить ребенка? О существовании своей
дочери он, кажется, после развода вообще не вспоминал. Алименты,
правда, переводил исправно – минимальные, как безработный. На самом
деле он зарабатывал чуть более чем неплохо, но – неофициально, и
доказать это оказалось невозможно. Квартиру мы тогда продали – моей
доли хватило, чтобы купить однушку.
А потом потянулись бесконечные дни борьбы с болезнью. И тысячу
раз я готова была сдаться – но просто не могла себе позволить
умереть. Из-за Лельки. Бывший муж не собирался обременять себя
ребенком. Его мать тоже предпочла забыть не только о нелюбимой и
неудобной невестке, но и о внучке.