Без Шилина Маша Константинова затосковала, работа стала в тягость. Павел Павлович, или Пал Палыч, для неё на смене был и как старший товарищ, который всегда поможет в работе, и для той же моральной поддержки. И теперь она как будто бы осиротела. Даже Нина стала чужой, отстранённой. А о Васе Васильеве и говорить нечего – сонная сова, или панда. Хоть этот кошмар начался ещё при Шилине, однако, рядом с ним она чувствовала себя всё же более уверенной, защищённой. Но с первого апреля Павел Павлович ушёл на пенсию.
…За неделю до его увольнения, в устоявшиеся тёплые весенние деньки Маша пришла с транспартёрных галерей в пультовую. В ней находился и мастер смены. Маша обрадовалась, обратилась к нему.
– Филипп, отпусти меня на часик пораньше.
– Куда это намылилась?
Молодая женщина двадцати лет, невысокая, миниатюрная. Её фигуру даже рабочая спецовка не искажала. Глаза голубые, задорные, ещё с полудетской искренностью. Волосы русые прямые. От вопроса мастера смутилась.
– Ребёнок приболел, дома один будет. Саша во вторую смену уходит.
– Ну, так пусть Сашка и отпрашивается на этот час. Он у тебя, где работает?
– Так на «Кирпиче», на фасовочной машине машинистом.
– Ну вот, у своего мастера пусть и отпрашивается.
– Его заменить некому.
– А тебя, значит, есть кому? – усмехнулся Филипп. – Ты это какой раз отпрашиваешься? И каждый месяц по два-три раза.
– У нас с ним смены так совпадают…
В пультовой третьего цеха они находились втроём: оператор пульта, она же и кочегар газовой печи Нина Притворина, мастер и Маша. Чувствуя, что Филипп серьёзно настроен, отказать ей, Маша посмотрела на Нину, ожидая от неё поддержку. Раньше она даже заступалась за неё. Но та помалкивала.
– Не-е, Машенька не могу. Каково вон, Нинке, за себя и за тебя работать, – отрицательно покрутил он головой с упругой короткой причёской, доставая очередную сигаретку.
– Да Нине и не надо будет ничего там делать. Я уберусь, подмету в галереях.
Мастер дёрнул тёмной бровью, словно подмигнул, и ответил:
– Нет, Машенька, не могу. Я и так тебя часто отпускаю с риском для себя. Надо работать.
Филипп, прикуривая, встал и направился из пультовой к выходу.
Маша растерянно посмотрела на Нину. Та пожала плечами.
– Не в духе чего-то… Может к обеду отойдёт? Потерпи.