– Да, сжигались. Или хоронились в ящике без воздуха и света – будучи полностью сознательными – старушка акцентировала внимание мужчины на этом словосочетании и продолжила:
– И просто потому что они больше не могли выражать себя, люди объявляли, что они «умерли». Они просто не тратили время, заявляя об их смерти! Но они были сознательны. Они сознательны. Вообрази кого-то, кто больше не может говорить или двигаться – согласно человеческим законам он «мертв». Он мертв, но он сознателен. Он сознателен, так что видит людей вокруг себя: некоторые из них рыдают, другие… если он хотя бы чуть-чуть ясновидящий, он также видит, что некоторые веселятся. И тогда он видит, как его кладут в ящик, как опускается крышка, запирая его: «Ах, теперь все кончено, они собираются предать меня земле!» Или же его берут туда [в крематорий] и тогда огонь в рот – когда он полностью сознателен.
Недавно я переживала это. Я видела это. Прошлой или позапрошлой ночью, по крайней мере два часа я была в неком мире – тонком физическом мире – где живущие смешиваются с мертвыми без ощущения разницы, там совершенно нет разницы. Например, когда Мриду (старая повариха Шри Ауробиндо, толстая как бочка) была в своем теле, обычно я видела ее по ночам, может быть, раз в год (возможно, и реже). Годами она просто не существовала в моем сознании… но после того, как она оставила свое тело, я вижу ее почти каждую ночь! Там она такая же, как и была прежде, – женщина сделала жест руками как будто охватывает что очень широкое, объемное-, но больше не тревожащаяся, больше не беспокоящаяся. И там были как живые… что мы называем «живые» и «мертвые» – они были все вместе, ели вместе, гуляли вместе, развлекались вместе; и все в милом, спокойном свете – приятном, очень приятном. «Вот! – подумала я. – И люди проводят резкую границу, говоря: «Теперь он умер». Умер! И что в самом деле изумляет, это способ, каким они считают тело несознательным предметом, а тело все еще сознательно!
Тело рассматривается как предмет: «Что теперь! Давайте поскорее от него избавимся: какая досада, оно еще путается здесь под ногами». И даже те, кто наиболее опечален, не хотят видеть это; для них это слишком болезненно. — затем сцена как будто прервалась, и тут же возобновилась с нового места, словно монтажер фильма неудачно оформил переход. Далее женщина продолжила: