И вот однажды, после всех мук, она решилась на откровение:
– Здесь все скверно, даже хуже, чем можно было предположить.
И не в силах сдерживать гнева, она отвернулась, – и я должна терпеть все это, чтобы не оказаться в монастыре, хотя разница не так велика.
– Но как только Иван останется без отца, будет проще, тебе надо немного потерпеть, а потом все наладится, – вырвалось у Ольги.
Она знала, как опасно говорить такое, но ей стало до слез жаль Марию, и хотелось как – то ее утешить.
– Хорошо, – согласилась княгиня, – ничего другого мне все равно не остается.
Она стала молиться о каких-то переменах в своей жизни.
Какими пустыми и нереальными бывают мечтания в юности, и какой жестокой оказывается жизнь.
Но узнала она это только теперь.
Княгиня остановилась в роскошных комнатах. И в мечтаниях своих, восседая у окна, видела всех бояр и иноземцев с дарами, пришедших к ней на поклон, искавших у нее защиты. Она благосклонно слушала их просьбы, кому-то отказывала, если они были дерзки и жадны. Сам князь приходил к ней советоваться, говорил о своих затруднениях, жадно ловя каждое ее слово.
Она сообщала ему свою волю, всегда была мудра и сурова, но все-таки справедлива.
Она вспомнила чудные истории о царицах, которые рассказывал когда-то длинными ночами монах, служивший с самой юности у отца. И вот теперь, а память у нее была чудная, они согревали ее в одиночестве. Себе она казалась великолепной.
Но то ли там все было слишком красиво придумано, то ли здесь все было пусто и бездушно, так далеки были все те истории от того, что творилось в реальности, порой выть от разочарования хотелось.
И тогда в грезах своих она видела, как умирает великий князь Василии от каких-то страшных болезней, и великая, хотя и мнимая печаль с той поры установилась в этом мире.. А если и с мужем ее что-то вдруг приключится (а это было еще желаннее для нее), тогда она окажется свободна, и может отправиться в Тверь. Тогда и объявится настоящий король, она в полной мере получит то, о чем пока только мечтается.
Она видела те чудесные королевства, те замки, тех блестящих правителей, о которых когда-то ей с упоением рассказывал грек, навсегда разлученный со своей родиной.
Она не была довольна своей прежней жизнью, но теперь, каким же раем она казалась, какой восхитительной для нее была.