Но… Затем я подумал, что мне незачем забивать голову всякой чепухой – хозяйственные дела лежали на старшине и командире роты, вот пусть Косых и занимается. Не зря в авиации существовала своя градация: летчики – это была голубая кровь и белая кость, такие офицеры как я – белая кость и красная кровь. Ну а технари – черная кость и красная кровь.
Какая-то для истины здесь была. Техники работали от темна до темна на старте, независимо от погоды, глохли от шума реактивных двигателей, дышали воздухом, пропитанным сгоревшим авиационным керосином. За это они получали гораздо меньшую зарплату, чем летчики и те же замполиты, а карьерные перспективы были нулевые. Увидеть проводы уходящего на пенсию раздобревшего и лысого техника капитана было в полку самым обычным делом.
В автопарке кипела своя жизнь. Несколько прапорщиков в синих, не первой свежести техничках4 сидели в курилке под растянутым сверху оранжевым куполом парашюта, который давал хоть какую-то тень и трепались, как принято выражаться, за жизнь.
На заборе автопарка, в дальней стороне сушились солдатские куртки и брюки, потерявшие от частных стирок свой естественный зеленый цвет и принявшие какой-то бледно-зеленый оттенок, как у недозрелых гороховых стручков.
Чтобы не возиться с мылом и водой солдаты стирали свое обмундирование в ведрах с бензином. Мы, конечно, их ругали и категорически запрещали делать это, поскольку в войсках имелись случаи возгорания одежды, но, как известно, наш человек очень упрям и все хочет познать на своем опыте. Кажется, Чехов писал в записных книжках, что Россия – это большая равнина, по которой носится лихой человек. Вот такие лихие люди и попадали в армию, причем, в очень больших количествах.
В небольшом домике автопарка, куда я зашел, в одной комнате находился кабинет командира автороты, а в другой сидела диспетчер и выписывала путевые листы на транспорт. Как и все девушки на аэродроме она была солдаткой, и звали ее Наташей. На ней была обычная темно-синяя техничка, на ногах белые кроссовки. Она имела вид строгой, неприступной девушки, но темно-синие глаза её были веселыми.
Рядом с ней стоял большой цинковый бак с водой и привязанной к ручке алюминиевой кружкой. Мне ужасно хотелось пить, но я себя удержал, по опыту зная, что потом захочется пить еще сильнее.