За уничтожение банды мы все были представлены к награде. А потом, когда нас долго не посылали на задания, и становилось скучновато как-то жить, Славка, посмеиваясь, мне говорил: «Лёвка, сходил бы ты что-ли, заблудился, а то мы что-то давно медалей не получали!»
Ну, вот, а сейчас, отсмеявшись в телефонную трубку, он подробно рассказал, как найти его дислокацию.
Немного попетляв по улицам и переулкам городка, мы выехали с другой его стороны и, свернув на боковую дорогу, нашли его дачный кооператив, а затем и его «маленький участочек с домиком».
В темноте не очень-то рассмотришь, что вокруг тебя. Но, впереди, при свете фар, было видно – кооператив основательный, не бедный. Домики…, нет, пожалуй, их домиками и не назовёшь, скорее, дома, всё больше в два этажа и не меньше чем в четыре комнаты.
Даа, одновременно с Фёдором Михайловичем произнёс я и, также как он поскрёб в затылке.
Любопытно, совать пятерню в затылок и чесать его, это у нас в генах, что-ли, заложено? – усмехнулся я про себя.
А когда приблизились к дому, ахнул – однако, неплохо устроился мой друг, совсем даже неплохо!
А друг…, он уже стоял у распахнутых ворот и приглашающе махал нам рукой. Когда мы заехали во двор я даже не успел ноги на землю поставить, как оказался в крепких объятиях, таких крепких, что у меня косточки хрустнули. Да и не мудрено, мой друг обладал невероятной силой.
В нашем полку у него было прозвище – «Медведь-гризли». Он поднимал штангу, которую другие вдвоём поднять не могли, а меня он мог удержать на вытянутой горизонтально руке. Истинно – русский богатырь!
– Ах, ты, чёртушка! Ах, ты, чёртушка! – забасил он. – Наконец-то сподобился проведать старого друга-однополчанина. Дай-ка сынок, я посмотрю на тебя и обниму ещё разок…
– Не-не, Славка! – перебил я его, и отступил на шаг. – Посмотреть – это сколько угодно, а вот насчёт обнимууу, давай, как-нибудь в другой раз.
Он всегда звал меня сынок, с первого дня знакомства. Я не обижался, хотя мы оба были майорами, оба командовали разведгруппами, и частенько в боевых операциях выручали друг друга. А однажды он, меня раненого нёс на себе километров десять по горам, когда мы уходили от крупной банды в Чечне, и никому не позволил ко мне прикоснуться.
Истинно – «Друг, а не портянка!».
Я увидел на его лице искреннюю радость встречи со мной. А, я то как был рад!