То ли ей помогли Святые, то ли Дикие растерялись от неожиданности её поступка, но они не стреляли, а молчаливой толпой гнались за ней. Они, наверное, были уверены, что лакомая добыча, считай, была у них уже почти в руках, подумал я.
От усилия думать, или по какой-то другой причине, меня пронзила резкая боль. Но сознания я не потерял. Я увидел, как в самый последний момент, когда им оставалось только протянуть руку, чтобы схватить её, она, не смотря на ранение, вихрем ворвалась в часовню…
Я из последних сил успел захлопнуть и запереть входную дверь.
Мы оказались в кромешной темноте.
За металлической дверью слышался злобный рёв, какое-то движение, затем раздались громкие, настойчивые стуки в дверь.
Слава Богу, нападавшие не стали применять оружие!
Быть может, они боялись гнева Богов? А может, они знали что-то такое о двери, что не стали в неё стрелять?
Последней моей мыслью перед окончательной потерей сознания, была мысль о Гвен, и была благодарность Богу за её спасение!
* * *
Пришёл я в себя от чувства какого-то облегчения, посетившего моё тело и мозг. Всё вокруг меня было освещено неярким, оранжево-красным светом, исходившим от двух масляных светильников.
А рядом сидела Гвен.
Рана на ноге не болела, чувствовал я себя совершенно здоровым и полным сил, как тогда у озера, под пальмой. Странно, удивился я, ведь с такой раной я должен проваляться в постели не менее месяца и то, при надлежащем уходе.
Лицо Гвен, заметившей или почувствовавшей, что я пришёл в себя, осветилось улыбкой:
– Как ты, дорогой?
– Прекрасно. Помоги мне сесть, а то я боюсь потревожить рану и снова потерять сознание.
– Какую рану? – лицо Гвен, как мне показалось, выразило явное, неприкрытое, и чуть ироническое недоумение.
– Не понял твоего юмора? – опешил я от такой реакции на мои слова. Рану на ноге…, – напомнил я, – ты, что, забыла?
– Нет у тебя никакой раны, я её вылечила.
– Ммм?! —
Не понял, – обескуражено произнёс я, и перевёл взгляд с Гвен туда, где была моя рана.
На ноге, чуть выше колена, в брюках зияла опаленная дыра…
– Вот, видишь!
Я расширил дыру, чтобы показать ей рану, но раны на ноге не было. Сквозь дыру просвечивало моё совершенно здоровое, смуглое молодое тело.
Я переводил удивлённый взгляд со своей ноги на Гвен и обратно…
Насладившись моим замешательством, Гвен весело рассмеялась.