У меня от изумления глаза сами собой на «лоб полезли», а рот принял форму бублика с дыркой посредине.
Винт бесшумно завертелся, и мы, плавно поднявшись метров на десять-пятнадцать над землёй, полетели.
Чу-де-саа…! Таких фокусов я ещё в жизни не видел! Вот это даа! – одновременно изумлялся и восхищался я.
Хоть и было мне чертовски плохо и неудобно лежать на жёстком полу вертолёта, но изумляться и восхищаться увиденным мне же никто не запретил. Правда ведь?
Вот я и изумлялся, и восхищался, насколько мне здоровье и лежащее в неудобной, скрюченной позе, тело позволяло.
* * *
Минут…, да, наверное, через семь-восемь, вертолёт приземлился на площадке перед двухэтажным, ни чем не примечательным, зданием.
Меня вынесли и, поставив на ноги, подтолкнули. Чтобы не упасть, я сделал шаг, затем, второй, и хотел уж было остановиться, но сильный тычок в подреберье «сказал» – не останавливайся, иди! И я вынужден был идти.
У «сильного» всегда «бессильный» должен исполнять то, что ему прикажут, если конечно он ещё надеется как-нибудь выкрутиться из неприятного положения – то есть, продолжить борьбу за выживание.
А именно это я и имел в виду (борьбу за выживание), когда меня поставили на ноги и «приказали» шевелить «ластами», то есть, идти куда приказано.
Я шёл достаточно медленно, но так, чтобы не получить новый удар по рёбрам, и шевелил, понятно не ластами, а мозгами. И посматривал украдкой по сторонам – на военном языке это называется – проводил рекогносцировку на местности, то есть присматривался на всякий случай. А, возможно и не так – я же военным наукам не обучен.
Находясь под конвоем всё тех же охранников, я толкнул входную дверь здания (хорошо, что она открывалась внутрь здания, а не наружу) иии…, мама моя родная!!! За столом сидел… таракан! Нет, не тот кровопивец, от которого я сбежал, а другой…, но очень похожий на первого!
За время сидения в плену я научился различать их. У них были мельчайшие, и сразу незаметные отличия, но были. Вот по этим мельчайшим отличиям и признакам я и понял, что передо мной другой «таракан».
Вся душа моя заледенела, а тело охватил какой-то озноб! Я был в ступоре! У меня, наверное, ноги приросли к полу, потому что я и шага сделать не мог, они не хотели двигаться.
Я стоял, моргал «глазами», и… молчал. Меня бросало то в жар, то в холод, а волосы, я прямо это чувствовал, шевелились на голове.