Хариесс поднялась и набросила на плечи лёгкий халат. Когда госпожа Ильбред вошла в комнату, дочь почтительно опустилась перед ней на колено и поцеловала руку.
– Приветствую, матушка… Что привело вас ко мне?
Госпожа Ильбред, ещё нестарая красивая женщина с тёмно-голубыми блестящими глазами и копной густых волос, холодно взглянула на дочь, затем перевела взгляд на Петси. Та вежливо склонила голову, приветствуя высокопоставленную и уважаемую виолку.
– Оставь нас, девушка, – попросила женщина. – Мне нужно поговорить с дочерью.
Петси снова вежливо склонила голову, бросила на подругу тревожный взгляд, и удалилась.
– Это твоих рук дело? – без предисловий спросила госпожа Ильбред. Она тоже не любила разглагольствовать, в этом мать и дочь были похожи.
– Моих, – не стала отпираться Хариесс.
– Тебе нужно немедленно покинуть страну.
Хариесс несказанно удивилась.
– Неужели всё так плохо?
– Бейкс был не просто любовником, Беарна любила его по-настоящему… Теперь ты понимаешь, что натворила?
– Он перешёл все границы, мама.
– Понимаю и не осуждаю… Поэтому я здесь и хочу помочь. Советник уже вычислил, кто убийца, но лейтенант своими насмешками допёк и его… Потому он пришёл ко мне и сказал, что затянет расследование до завтра. Этого времени хватит, чтобы сесть на корабль и покинуть Оллин.
– Добровольное изгнание?
– На пару лет. Пока Беарна не успокоится и не увлечётся кем-нибудь ещё… Или не отправится на Небеса, вслед за супругом.
– Мама, вы знаете, что, покинув Оллин, я сюда больше не вернусь…
– А ты предпочитаешь позор и смерть из-за какого-то сукина сына? Ты знаешь, что ни я, ни твои тётки, ни другие виолки не позволят Беарне расправиться с тобой… А это уже пахнет бунтом. Не доводи нас до греха, дочь моя…
Хариесс виновато опустила голову. Только сейчас она поняла, каким поспешным и необдуманным был её поступок. Не следовало убивать Бейкса, можно было просто хорошенько надрать ему задницу, в крайнем случае, выбить пару зубов или сломать руку.
– Я уеду… – тихо ответила она.
– Я буду скучать по тебе…
– И я по тебе, мама.
Мать и дочь обнялись. Ни та, ни другая не плакали – виолки не плачут. Но обе страдали от предстоящей разлуки.
– Тебе нужно переодеться. Никто не должен знать, когда и на чём ты покинула остров, чтобы Беарна не выслала погоню.
– Как бы я ни оделась, любой скажет, что я – виолка.