– Не лезь целоваться! – возмущалась, легонько отталкивая мужчину. – Я еще не чистила зубы!
– Так и я нет, – рассмеялся Стас, игриво стягивая с моего обнаженного тела мягкий плед. – И что же, нам теперь совсем-совсем не целоваться?
– Совсем-совсем! – прикрывалась подушкой, потому что прохладный воздух вынуждал съеживаться и искать защиту.
– А мне кажется, разочек можно.
Отобрав подушку, Стас ластился, прижимал к себе, обнимая крепким кольцом рук. Хотелось вжаться в него, врасти в его тело, чтобы навсегда осесть в груди кусочком души – тем, от чего никак нельзя избавиться.
Вдруг стало неважно, что там с дыханием, когда его губы нежно коснулись сомкнутых век. Неважно, что мы сейчас обнажены, потому что я четко ощутила, как гулко и твердо бьется его сердце в груди. И, конечно, неважно, что мы знакомы всего несколько дней и толком не знаем друг друга, когда целый мир в это конкретное утро уходит на второй план, потому что самые правильные вещи происходят именно здесь и сейчас, именно в этой спальне, на этой постели.
Всегда думала, что меня раздражает мужская щетина. Оказалось, нет. Легкое возбуждение прокатывается по венам, когда колкие иголочки щекочут щеку и подбородок.
Всегда считала, что постель после сна должна быть идеально заправлена, но на деле ворох смятых простыней оказывается отличным полем для занятия любовью.
А еще, оказывается, любовь – это не просто секс, а объятия до боли, ласка на грани сумасшествия, губы везде, куда только могут дотянуться, и пальцы в тех местах, о которых приличным девушкам даже думать стыдно. И качающийся крестик на цепочке на его шее, когда нависает так грозно и неоспоримо – это неимоверно сексуально. И стоны, и рык, и крики… Щеки не краснеют, но дыхание сбивается, хотя это и неважно. Важно, что ты не можешь надышаться именно им.
– Не смотри на меня так. Я смущаюсь. – Сидела на барном стуле, облаченная в одну из его рубашек, и прикрывалась чашкой горячего кофе.
Под таким взглядом – открытым, откровенным – будто снова ощущала себя нагой.
– А мне нравится, когда ты смущаешься.
Время неумолимо бежит, скатывается бусинами секунд и тает. Уже пора собираться на работу, но кто бы знал, насколько не хочется. Не хочется уходить отсюда. От него.
– Мне пора.
– Уже? – в голосе слышится разочарование, и оно обволакивает сердце, разливаясь теплым бальзамом.