Николас встал и огляделся. Впрочем, он и так знал, что здесь есть. Сам выбирал каждую мелочь.
– Извини, я ненадолго тебя оставлю. – Изабелл так и не оторвала глаз от ковра.
Николас вышел в коридор, а оттуда – в свою комнату. Он не желал напоминать супруге, что их комнаты смежные, и между ними есть дверь. Тогда она, вероятно, рухнет на ковер, чтобы было лучше видно.
– Ваша светлость! – воскликнул камердинер, вскочив с кресла, в котором мирно дремал.
– Можешь не вставать, Миллер, – отмахнулся Николас. Он получил Миллера вместе с титулом, поскольку его прежний камердинер неожиданно решил вернуться в деревню. – Я зашел за… вот этим. – И он взял с прикроватного столика газету.
– Я могу разгладить ее, если хотите, ваша светлость.
– Не надо, и так сойдет. Так я возьму ее?
– Конечно, ваша светлость. – Миллер выглядел совершенно сбитым с толку. Судя по всему, от прежнего обладателя титула бедолага получал только жесткие приказы.
Николас похолодел, представив, что этот неотесанный мужлан, прежний герцог, мог провести первую брачную ночь с Изабелл. А потом его охватило бешенство – он вспомнил, как прежний герцог настаивал, чтобы она принадлежала ему.
– Через мой труп, – пробормотал он, выходя из комнаты. Перед дверью в спальню жены он немного помедлил, стараясь придать своему лицу успокаивающее и дружелюбное выражение. Никогда в жизни ему не приходилось успокаивать и проявлять дружелюбие к женщинам в постели, поэтому Николас понадеялся, что не выглядит идиотом.
Он вошел в комнату и убедился, что молодая жена сидит в точности в той же позе, в какой он ее оставил, и смотрит на ковер.
– Изабелл, я кое-что принес. Нам это сегодня пригодится. – Он поморщился, осознавая, что она могла его неправильно понять, и добавил: – Этим мы можем заняться вместе. – Проклятье, опять не то! – Если не возражаешь, пересядь, пожалуйста, в кресло. – Он указал ей на одно из пары кресел, стоящих в углу комнаты у окна.
Изабелл привыкла подчиняться. Она послушно встала и пошла именно к тому креслу, на которое ей указали. Почему-то все шло не так, как говорила ее мать.
Прежде всего, она была не в постели, а именно там, насколько ей было известно, мужчина и женщина вступали в близкие отношения. Кроме того, ее муж был вовсе не похож на похотливое животное, которое, получив от нее все, что ему нужно, могло тут же заснуть.