Но его роль оказалась куда важнее. История Дьюи распространилась среди жителей Спенсера. Мы имели к ней непосредственное отношение. Может, продемонстрировать наш библиотечный ящик банкам? Противопоставить его внешним экономическим силам? Остальной Америке, которая ест наш хлеб, но не заботится о людях, которые его выращивают?
Итак, был уличный котенок, кем-то брошенный умирать в обледенелом библиотечном ящике, испуганный, одинокий и отчаянно цепляющийся за жизнь. Там он просидел всю ночь, дрожа от холода, и вдруг эти ужасные испытания обернулись тем лучшим, что могла преподнести ему жизнь. Какими бы ни были обстоятельства его жизни, он не утратил доверия и ощущения радости бытия. Он был скромен. Может, скромность не совсем уместное слово – все же он был котом, – но в нем не было ни наглости, ни высокомерия. Только спокойная уверенность. Возможно, это была уверенность живого существа, которое заглянуло смерти в лицо и выжило; безмятежность, которую можно обрести, когда достигаешь предела и надежды уже не остается, но ты все равно возвращаешься. С того момента как мы нашли котенка, я знала: Дьюи никогда не сомневался, что все будет хорошо.
И когда он находился рядом, мы побуждали и других поверить в это. Ему потребовалось десять дней, чтобы окончательно прийти в себя и начать изучать библиотеку. Вскоре нам стало ясно, что кот не испытывает интереса ни к книгам, ни к полкам, ни к другим неодушевленным предметам. Его интересовали люди. Если в библиотеку заходил кто-то из ее попечителей, Дьюи тотчас направлялся к нему, медленно ступая поврежденными лапками, но уже не хромая, – и запрыгивал ему на колени. Нередко Дьюи спихивали с колен, но это никогда не огорчало и не отпугивало его. Он продолжал выискивать колени и руки, которые готовы ласкать его, – и постепенно все менялось.
Впервые я обратила на это внимание, заметив наших старых посетителей, которые зашли в библиотеку полистать журналы или посмотреть книги. Как только Дьюи начал коротать с ними время, они стали чаще наведываться в библиотеку и проводить здесь больше времени. Кое-кто стал более тщательно относиться к выбору своей одежды и уделять больше внимания своей внешности. Они всегда дружелюбно кивали сотрудницам или желали им доброго утра, но теперь заводили разговоры, которые обычно касались Дьюи. Могло показаться, они готовы слушать о нем вечность. И теперь люди не просто коротали время; они стали друзьями, которые наносили нам визиты.