Но его поведение преображалось, когда он нюхал мяту. Дорис Армстронг всегда приносила Дьюи гостинцы – маленькие мячики или игрушечных мышек. У Дорис дома были кошки, и наша заботливая матушка-наседка всегда помнила о Дьюи, когда заходила в магазин для домашних животных. В один прекрасный день (в ту пору подходило к концу первое лето в жизни Дьюи) она без всякого умысла принесла мешочек со свежими листьями мяты. Дьюи пришел в такой экстаз от ее запаха, что я решила, будто он намерен вскарабкаться по ногам Дорис. Впервые в своей жизни Дьюи буквально умолял.
Когда Дорис положила на пол несколько листочков мяты, кот едва не помешался. Он так тщательно стал их обнюхивать, словно собирался втянуть в себя весь пол. Несколько раз фыркнул и начал чихать, но этим не ограничился. Затем принялся жевать листья и не мог остановиться: он фыркал и жевал, снова жевал и опять фыркал. Мышцы его стали пульсировать, и все туловище напряглось – от кончиков лап до спины. Когда мышечное возбуждение достигло хвоста, он упал на пол и стал перекатываться вперед и назад по листьям мяты. Он кувыркался с такой гибкостью, что казалось, в его теле не осталось ни одной косточки. Не в состоянии передвигаться на лапах, Дьюи ползал, проводя подбородком воображаемую черту на полу. По-моему, он совершенно опьянел. Наконец кот медленно выгнул спину и запрокинул на нее голову. Он выделывал зигзаги, дуги и петли. Готова поручиться, что передняя часть туловища двигалась автономно, словно не была связана с задней частью. Когда он случайно опрокинулся на живот, тотчас подполз к мяте и снова стал перекатываться по ней. Листья мяты застряли в его шерстке, и он продолжал урчать, фыркать и жевать зелень. Затем кот растянулся на спине и задними лапами стал колошматить себя по подбородку. Продолжалось это до тех пор, пока несколько слабых толчков не достигли цели, и тогда Дьюи отключился, лежа на оставшихся на полу листочках мяты. Мы с Дорис с изумлением переглянулись, а потом расхохотались. Господи, это было уморительно забавно!
Дьюи обожал мяту. Натыкаясь на старые засохшие листочки, он тихо урчал, но стоило принести в библиотеку свежую мяту, кот первым узнавал об этом. И каждый раз, как только он добирался до нее, все повторялось: он выгибал дугой спину, перекатывался и ползал, валялся на полу, судорожно дергая лапками, и наконец превращался в кота в коматозном состоянии. Мы называли это действо «Дьюи Мамбо».