Мне до сих пор трудно осуждать своего отца за то, что он женился на Саре. Любой человек, чье выживание зависит от количества выращенных за год помидоров или от поиска лучших пастбищ для овец, поймет, зачем нужна еще одна жена и больше детей. Тут дело не в личных отношениях. Хотя позже, когда он официально покинул мою мать и отправил нас жить в небольшую постройку за домом почти без денег и земли, я поняла, что его решение было не только прагматичным. Он любил Сару сильнее моей матери. Я просто смирилась с этим, как и с тем, что сердце моей матери было разбито, когда он привел домой новую жену. После того как отец нас бросил, она часто повторяла мне и двум моим сестрам, Дималь и Адки: «Огради вас Бог от того, что пережила я». Я хотела походить на нее во всем, кроме того, чтобы оказаться брошенной.
Мои братья были не такими терпимыми. «Бог заставит тебя заплатить за это!» – как-то воскликнул Масуд в ярости. Но даже они признавали, что жизнь стала легче, когда мама и Сара перестали бороться за внимание отца. За несколько лет мы научились существовать рядом. Каждый день по пути в начальную школу я проходила мимо их дома – дома, в котором родилась; их собака не лаяла на меня. Мы вместе проводили выходные, и отец иногда отвозил нас в город Синджар или к горе Синджар.
В 2003 году у него случился сердечный приступ, и он сразу как-то постарел и уже не вставал с кресла в больнице. Через несколько дней он умер – казалось, не столько от больного сердца, сколько от стыда за свою немощность. Масуд пожалел, что накричал на него.
Моя мама была глубоко религиозной женщиной, верившей в знамения и в сны, с помощью которых езиды толкуют настоящие события или стараются узнать будущее. Когда на небе появлялся новый полумесяц, она выходила во двор и зажигала свечи. «В такое время дети чаще болеют и попадают в беду, – объясняла она. – Я молюсь, чтобы ничего такого не случилось с вами».
У меня часто болел живот, и тогда мама отводила меня к езидским целителям, которые давали мне травы и отвары; мама заставляла меня их пить, хотя я ненавидела их вкус. Когда кто-то умирал, она посещала «кочека» – езидского мистика, который следил, чтобы умерший перешел в загробную жизнь. Перед тем как покинуть Лалеш – долину на севере Ирака, где расположены наши главные храмы, многие паломники-езиды заворачивают немного земли в маленькие треугольные платки и хранят их в карманах или в бумажниках в качестве талисмана. Мама всегда держала при себе такой платочек со священной землей, особенно после того, как мои братья стали уходить из дома и работать на военных. «Им нужна защита, Надия, – говорила она. – Они занимаются очень опасным делом».