) Многие горячо принимают универсализм – мысль, что Бог будет непрестанно предлагать нераскаявшимся возможность уверовать, так что в итоге Божественная любовь притянет к себе всех.>15 Некоторые утверждают, что традиционный образ небес – люди, сидящие на облаках и вечно играющие на арфах, – выглядит невыносимо скучным, а потому они не хотят в это верить или не хотят оказаться в таком месте. Иные же довольно пренебрежительно заявляют, что Бог, Который ждет от людей непрестанного поклонения, просто не заслуживает уважения. А когда кто-то из нас возражает, говоря, что по ортодоксальным представлениям на новом небе и новой земле нас ждет полнокровная и активная человеческая жизнь, которая отражает образ Божий, нас нередко обвиняют в том, что мы просто проецируем современную жизнь на экран будущего.
3. К чему приводит подобная сумятица представлений
Эту сумятицу разнообразных представлений отражают гимны, которые мы поем, то, как мы проживаем церковный год, а также наши похоронные обычаи (в том числе кремация). Кратко объясню, что я имею в виду.
Во-первых, наши песнопения. Если быстро проглядеть обычный сборник гимнов, можно найти там немало представлений о загробной жизни, которые ближе к Теннисону или даже к Шелли, чем к ортодоксальному христианству.
Доколе мы не потеряем себя в небесах
В океане Твоей любви, —
эти слова написал благочестивый христианин Джон Кибл, но тут он теряется – причем теряется не в христианстве, а подобно капле в океане, о которой говорит буддийская эсхатология.>16 А вот его соратник по оксфордскому движению, Джон Генри Ньюман, который пишет почти гностические строки:
Доселе Твоя сила благословляла меня,
И да ведет она меня и впредь
По утесам, через болота и потоки,
Пока не кончится ночь.
И в это утро улыбнутся ангелы,
Которых я уже давно любил,
Но с которыми на краткое время расстался.
Думал ли Ньюман на самом деле, что в какой-то прежней жизни – будь то до зачатия или в раннем детстве – общался с ангелами, а затем должен возвратиться к такому состоянию? И затем – хотя образ одинокого странника, которого «благой свет» ведет через болота и по утесам, крайне романтичен, – неужели он действительно думал, что этот мир и нынешнюю жизнь можно назвать всего-навсего словом «ночь»?>17
Или как мы должны отнестись к яркому платонизму гимна «Пребудь со Мной», который кое-где все еще пользуется популярностью: