); если же они и говорили о посмертном пребывании на небе, они видели в такой «небесной жизни» временную стадию, предшествующую окончательному воскресению тела. Когда Иисус говорит разбойнику, что тот ныне же будет с ним в раю, этот «рай» не является местом их окончательного предназначения, как ясно показывает следующая глава Евангелия от Луки. Скорее «рай» – это прекрасный сад, где верный может отдохнуть до воскресения. Когда Иисус говорит, что в доме его Отца много «обителей», он использует слово
топе, которое указывает на временное пристанище. Когда Павел говорит, что он желал бы «уйти и быть со Христом, ибо это гораздо лучше», он и в самом деле думает о блаженной жизни с Господом сразу после смерти, но это только прелюдия к воскресению.
>11 Если вспомнить о различных представлениях, описанных в предыдущей главе, то нужно сказать, что первые христиане строго придерживались идеи двухэтапной будущей жизни: сначала – смерть и то, что начинается непосредственно после нее; потом же – новое телесное существование в заново воссозданном мире.
В язычестве нет ничего, что хотя бы отдаленно напоминало такие же представления. Это в чистом виде вера иудеев. Но в рамках иудейских представлений первые христиане создали семь модификаций, которые воспроизводят разные авторы: Павел и автор Откровения, Лука и Иустин Мученик, Матфей и Ириней Лионский. И это очень важный факт, поскольку обычно в своих представлениях о жизни после смерти люди крайне консервативны. Сталкиваясь со смертью близких, они цепляются за безопасные представления, которые усвоили раньше. Но все идеи христиан первых веков, по данным семи пунктам, поражают своей новизной. И историк должен задать себе вопрос: чем это можно объяснить?
(1) Первая отличительная особенность заключается в том, что у первых христиан мы не видим разнообразия представлений о жизни после смерти. Верования в загробную жизнь, а также социальные и культурные формы их выражения удивительно консервативны в любой культуре. Но хотя первые христиане происходят из различных групп иудеев, придерживающихся совершенно разных языческих традиций, то есть из кругов, имеющих самые разные представления о жизни после смерти, они все пришли к четкой вере, которая занимает одну точку в широком спектре. Христианство на фоне других течений выглядит как разновидность иудаизма фарисеев. В их представлениях нет никаких следов влияния саддукеев или Филона Александрийского.