Глаза болели, будто кто-то хотел их выдавить, в грудь словно воткнули железный лом, по пищеводу взбиралась тошнота.
– Я сейчас… Секунду… – Ника слабо улыбнулась, любуясь его темной щетиной, но через мгновение все исчезло. И Веселовский, и его хромированный кабинет, и весь окружающий мир. Ника отключилась.
Ей сильно жало в подмышках. Как крапивка, только в подмышках. Неужели новый лифчик такой неудобный? Ника втянула носом воздух – пахло дико приятно. И спине было тепло. Она открыла глаза и вдруг вспомнила, где находится.
Веселовский тащил ее к дивану, и это давил не лифчик, а его руки. Ника тут же поднялась на ноги и одернула блузку.
– Ты потеряла сознание, – сообщил шеф. – Не волнуйся, Люба сейчас позвонит в «Скорую».
Ника повернулась и увидела в дверях кабинета секретаршу с телефоном. Хрупкий момент уединения закончился.
– Нет-нет, я уже пришла в норму, – попыталась возразить Ника, но Веселовский усадил ее на диван.
– Будет лучше, если тебя осмотрит врач, – твердо сказал он. – Ты выглядишь просто ужасно.
Ника ощупала лоб: он был холодный и мокрый, челка прилипла к коже. Странно, потому что чувствовала она себя превосходно.
– У меня были обмороки во время беременности, – услужливо сообщила Люба. – После них сразу становилось легче.
– Может, ты просто беременна? – Веселовский подозрительно взглянул на живот несчастной сотрудницы.
– Нет, что вы! – Ника мотнула головой.
– Точно? – опять влезла секретарша. – Потому что я тут на днях видела передачу, в которой женщины узнавали о ребенке, когда рожали…
– Да нет же! – воскликнула Ника и покосилась на шефа. – Неоткуда взяться ребенку. Я в порядке, просто перенервничала.
– Так мне диктовать адрес или нет? – Люба растерянно повертела телефоном.
– Нет, – быстро отозвалась Ника.
– Ладно, Люба, можешь идти. Когда у меня следующая встреча?
– Через семнадцать минут.
– Хорошо. Вызови Веронике такси и попроси кого-нибудь проводить ее до машины. Карташова, чтобы завтра тебя здесь не было.
– Что? Я же ничего такого не хотела… – пролепетала она. – Я случайно…
– Господи, не в этом смысле! Прекрати смотреть на меня такими глазами! Не собираюсь я тебя увольнять. Неужели меня все здесь считают таким чудовищем?
– Нет, что вы! – слишком быстро откликнулась Люба.
– Я просто хочу, чтобы ты взяла выходной, – пояснил Веселовский. – Отдохни и успокойся.