Его объятия убивали, сжигали дотла. Болезненные поцелуи терзали губы, но мне было мало. Ничтожно мало этих касаний, его запаха, что окутывал словно одеяло. До жадного мало этих темных глаз. Проклинала его, цепляясь за его руку, когда он выходил из машины. Ощущала себя больной, помешанной, истеричкой. Кем угодно, но легче не становилось.
Слезы застилали обзор. Ехала домой по трассе и, наверное, впервые в жизни хотела попасть в аварию, лишь бы не возвращаться обратно в ад. Ни о ком не думала в этот момент. Эгоистка – что с меня взять? Всегда была такой и навряд ли изменюсь. Именно таких поступков от меня и ждут. Так зачем разочаровывать?
Я почти решилась выехать на встречку, когда вдалеке появились огни чужих фар. Понимание того, что все может закончиться в единый миг, будоражило и одновременно пугало. Меня просто не станет. Страх расползался, занимал мысли, но авто проехало мимо, скрываясь среди кружащих снежинок. Я не только эгоистка, я еще и трусиха.
Ноги заплетались, когда входила в дом. В гостиной сидел отец – его я увидела первым. Очередной скандал прошел мимо меня. Я просто не слышала ни слова, находясь за гранью, в бреду, на периферии сознания.
– Ты была с ним, да? Отвечай, потаскуха! – щеку обожгло, вырывая из тумана. Недоуменно смотрела на Анатолия, что возвышался надо мной грозной скалой. Кулаки его сжимались, но я даже не дернулась. Удивилась пощечине, да и только. Внутри была другая боль. Та, что намного сильнее физической. Сердце разрывалось.
Отец за меня не вступился. Я получила еще одну пощечину, затем тычок в спину. Мне было все равно, даже если бы меня сейчас начали убивать, а отец стоял и смотрел, сложив руки на груди. Не помнила, как отключилась, но и в себя пришла – ничего не соображала.
Отец сидел со мной рядом, а я лежала на постели, накрытая пледом по самую шею. Только рука разместилась поверх покрывала. На столике – пустой шприц. Отец придерживал ватку на сгибе локтя, а голова моя кружилась. Комната слилась в карусель, пока внутри тугим комком сворачивался страх.
– Что это? – просипела и закашлялась.
Мне никто не ответил. Темнота сменялась моей комнатой, но неизменно возвращала обратно. Видела и слышала урывками.
– Давайте, Ольга, вот так. Теперь еще одну ножку, – словно маленькой, проговаривала наша помощница по дому, помогая мне одеваться.