Убедившись, что все остались довольны, я поспешила скрыться в более безопасное место. Набирая в тарелку еды побольше, чтобы заесть стресс, я чуть не вскрикнула, когда ко мне кто-то подошел сзади и резко дернул за низ платья.
– Прикрой резинку! Все видно же! – Алена поправляла мое узкое платье, дергая его вниз со всей силы. Лишь бы не порвала совсем!
– О нет! – я опустила взор на платье, – Неужели, я в таком виде вышла и все видели, что у меня под юбкой… – я покраснела, стыдливо озираясь по сторонам. Казалось, что на меня устремлены миллиарды глаз, как на одного из немецких канцлеров на саммите, как его… Неважно! В-общем, так и чувствовала себя!
– Наверное, следовало одеть более длинное платье! – Алена разглядывала мой образ. – Хотя, по-моему, неплохо, но немцам нравится скромность, – она хмыкнула, – но тебе ведь есть что показать, как и мне…
– Мм… – я бросила в тарелку еще пару кусков странного вида мяса. – успокаиваешь, да? Меня уволят после такого!
– А ты с кем-нибудь разговорись, может, и поддержат тебя! – Алена указала жестом на нескольких мужчин, стоящих неподалеку, – Я уже нашла себе кавалера. Правда, он еще не догадывается об этом, но скоро узнает! – она кокетливо улыбнулась, гордо выпрямилась и покинула меня.
Оставила одну. Жестокая женщина! В борьбе за мужчин, забыла о подруге. Ну да… Не знаю, как бы я поступила на месте Алены, будь у меня хоть какой-нибудь кавалер. И не узнаю, наверное. Сегодня, по крайней мере, точно.
Я нашла свободный стул в углу и уселась, медленно поедая содержимое тарелки. Кусок не лез в горло. И это, несмотря на то, что за целый день, кроме одной чашки кофе с утра, и то недопитой, ничего во рту не держала. Угощения казались мне не совсем знакомыми, но очень вкусными. Вероятно, в тарелке немецкие гастрономические шедевры. Стащив со стола салфетку, я протерла ею замасленные пальцы и сделала большой глоток шампанского, чтобы помочь пищеводу с расщеплением жирной пищи. Хотя, кого я обманываю? Наутро будет плохо. Очень плохо!
Отставив тарелку, я задумчиво огляделась по сторонам. Из толпы у сцены на меня смотрел какой-то мужчина. Внешность выдавала в нем типичного немца. Немец был далек от понимания моего идеала красоты, скорее, даже очень далек! Но что-то в нем было, и это, по-видимому, сводило с ума многих женщин. Иностранец явно входил в число тех, кто разбивает сердца одним лишь выстрелом своего обаяния. Его самоуверенный хищный взгляд искал жертву, добычу на сегодняшний вечер.