– Э-эй! Ты там заснул, что ли? Может, водки налить?
– А давай, – неожиданно согласился юноша. – Водки так водки. Юрик – составишь компанию?
– Запросто. Оль, ты с нами?
– Да вы что, сдурели – водки? – отмахнулась хозяйка. – Я – вино. Но только после сеанса… Вам, так и быть, налью. Пейте. Только быстро, ага?
Дэну было все равно. После такого вот… нет, не предательства – что же, Леночка его предала, что ли? Подумаешь, замуж выходит. Все правильно, почему бы и нет. Только от чего ж тогда так тошно на душе?
– Ну, давайте уже начнем, – опрокинув стопку, Давыдов махнул рукою.
Ольга вальяжно кивнула, уселась поудобнее, велев всем взяться за руки и закрыть глаза…
– Дух Дениса Давыдова, гусара и поэта, явись!
* * *
– А давайте поедем к женщинам! – поворочавшись, предложил Бурцов. – А то тут тюфяк какой-то… точно! Не соломой набит, а старым сеном.
Денис протянул руку, помял матрас товарища и хмыкнул:
– Привередничаешь! Корова бы не отказалась от такого сена, друг Алексей!
Расположившиеся в казарме гусары грохнули смехом. Дэн же прикусил язык – фраза-то была не Дениса Васильевича – его. Из старого советско-финского фильма «За спичками».
– Корова бы точно не отказалась, – расхохотался в ответ Бурцов. – Только мы-то с вами, господа, не коровы… А бычки!
– Бурцов, ёра, забияка, собутыльник дорогой! – тут же выдал Денис. – Ты куда мою гитару дел… бычок?
– Так ведь мы к девам поедем, – Алексей – Алексей Петрович, – тряхнув челкою, рассудил вполне философски. – А им гитара ни к чему! У них – рояль. Вы ведь, друг мой, и на рояле умеете?
– Бренчу помаленьку, – Денис Васильевич отмахнулся и придал лицу самый комичный и смешной вид, который бывает, верно, только у каких-нибудь сутяг или судейских. Состроив уморительную физиономию, почмокал губами и, строго глянув на приятеля, произнес с неким хлюпаньем, отдаленно напоминающим французский прононс:
– Господин ротмистр! Вы игнорировали мой вопрос относительно гитары.
– Гитара, гитара, – под общий хохот отмахнулся Бурцов. – На сеновале, верно, где-то лежит.
– Это ты там для лошадей музицировал?
– Да что там для лошадей! Даме сердца серенады пел. Твои, между прочим. Помнишь? Он – гусар, и не пускает мишурою пыль в глаза; у него, брат, заменяет все диваны – куль овса! Ну, у меня не овес… сено.
– Сено у него, – один из гусаров, князь Сергей Иваныч Пушков – или попросту – Серега – от смеха аж заикал, и случившийся рядом приятель похлопал его ладонью по спине. – Сено, видите ли… ой, не могу… Нет, вы слышали, господа? Право же, слышали?