Голос отца дрожал от гнева:
– Все только потому, что он не такой, как другие? Хватит, с вами невозможно разумно разговаривать!
Он обнял Фридриха за плечи и вывел из кабинета. В коридоре толпились ученики.
Фридрих видел, как на него таращатся, и слышал обрывки фраз.
– Уродец наш уходит из школы… Дурачок… Ему место в зоопарке…
Что с ним теперь будет? Элизабет весь день в школе, отец – на фабрике. Оставят его дома или запрут в лечебницу?
Когда они вышли на крыльцо, Фридрих подергал отца за рукав.
Отец наклонился к нему.
Фридрих прошептал ему на ухо, прикрываясь ладошкой:
– Отец, куда меня отправят, если я такой ужасный, что мне нельзя учиться в школе?
На глазах отца выступили слезы. Он поцеловал Фридриха в лоб:
– Не волнуйся, я все улажу. Пойдем, нужно заглянуть на фабрику… Объяснить, почему я сегодня не вышел на работу.
Фридрих сидел снаружи, пока отец в конторе разговаривал с какими-то начальниками в белых халатах. Он не слышал, что говорит отец, только видел через окно его оживленные жесты и умоляющее выражение лица. Потом отец пожал руки всем по очереди. Один из его собеседников промокнул глаза носовым платком.
Дверь открылась, и начальники гуськом вышли наружу. Тот, что с носовым платком, наклонившись, положил руку Фридриху на плечо:
– Меня зовут Эрнст. Сейчас папа отведет тебя домой. Отдохнешь, а с завтрашнего дня будешь приходить сюда. Добро пожаловать в фирму!
И он пожал Фридриху руку – ту, которая не была сломана.
Фридрих ничего не понял, но прошептал:
– Да, господин.
По дороге домой отец объяснил:
– Теперь я буду заниматься твоим обучением. По утрам в будни ты будешь ходить на фабрику, учиться делать губные гармоники. Во второй половине дня станешь делать уроки, которые я тебе задам. Тебе выделят стол рядом с моим рабочим местом. А по выходным у нас с тобой будут по-прежнему уроки музыки. Ты понимаешь?
У Фридриха болели раны, и голова болела тоже. Он ничего не ответил.
Отец остановился и встал перед ним на колени.
– Понимаешь, Фридрих? Ты будешь ходить туда же, куда и я.
Он недоверчиво смотрел на папу. Его не отправят в лечебницу для сумасшедших? И в школу не заставят ходить? Не нужно больше выискивать самый безопасный маршрут до классной комнаты? И на обеденной перемене уворачиваться, когда в тебя кидают едой? Не нужно гадать, какой угол игровой площадки сегодня безопасней? Он улыбнулся, а по щекам катились слезы.