Как обеспечить лояльность организации? Очень хотелось послать
всех потенциально нелояльных на самоубийственные миссии. Но они
переметнутся. А даже если убьются, выполняя приказ, это ведь не
последний бой? И что тогда? Воевать одному? Один в поле не воин,
даже если это Лорд Волан-де-Морт. Ну убью я отряд авроров, второй,
третий. Рано или поздно свалюсь с истощением. Или меня подловят с
пустым резервом. К тому же большие потери уменьшат приток рекрутов.
И нейтральные семьи, которые пока вне конфликта, станут моими
врагами. Кому охота дружить с неудачником, растерявшим слуг?
И ещё меня волновал вопрос денег. Именно поэтому я планировал
поговорить с Люциусом, одним из богатейших магов Альбиона,
занимающим должность, эквивалентную министру финансов.
— Здравствуй, Люциус, мой скользкий друг.
— Мой Лорд! Слава о Ваших свершениях опережает Вас, милорд!
Грандиозная победа над Лонгботомами и Поттерами откроет глаза
сомневающимся на величие истинной чистоты крови… — Люциус говорил,
говорил, а я тонул в океане лести.
Оригинальному Тому Реддлу нравилось слушать о своём величии и
исключительности. Но сейчас я хотел поговорить о делах, а не о том,
как я крут. Хотя слушать было, безусловно, приятно. Вообще-то, что
проще? Прерви и задай наводящие вопросы. Но это будет очень
непохоже на оригинального Реддла. Конечно, это меня не рассекретит.
Но если таких мелочей будет много — ненужные вопросы! — владыка
сильно изменился за Самайн, так что лучше пока не прерывать. Со
слов блондина выходило, что Лорд Волан-де-Морт сильнее всех магов
мира вместе взятых, а Люциус рад бы ему служить бесплатно, но берёт
деньги только, чтобы ввести противника в заблуждение. Однако даже
Тома так не обмануть: он уже давно сумел пролегилиментить
практических всех своих слуг — по крайней мере из Внутреннего
Круга. Там смертность была невелика, и было достаточно времени
понять кто и почему с ним. А Люциус всё пел, и я уже засомневался —
а вдруг Люциус действительно самый верный мой слуга? Я вздрогнул. Я
проверил себя на ментальное вмешательство. Чисто. Игнорируя слова
Люциуса, попытался незаметно коснуться того легилименцией,
активируя магическое зрение. В магическом зрении Люциус сверкал,
как новогодняя ёлка — амулеты, артефакты. Решив заняться чем-то
полезным, пока Люциус льстит, я стал практиковаться в легилименции,
незаметно проникая через его защиту разума. Сначала обошёл амулеты.
Это было непросто. Минут через сорок я добрался до его
окклюментивного щита. Люциус хоть и был сильным магом, но ни
боевыми способностями Долохова, ни окклюменцией Снейпа не блистал.
Считывать мысли окклюмента — та ещё задачка, но он смотрел мне
прямо в глаза, излучая преданность… Ещё минут через тридцать я мог
смотреть его мысли и воспоминания. С момента последней легилименции
он ничуть не изменился: его волнует только он сам и его семья,
красавица-жена и сын. А жена у него ничего, на Беллу похожа, только
блондинка. А интимная жизнь у них тоже ничего, если бы не родовое
проклятие одного ребёнка. Так, сюда лезть пока не надо. Что там он
думает про меня… Если выиграю я — он героический слуга и хочет
кресло министра финансов магической Англии, если я проиграю — он
невинная жертва Империуса. Для этого периодически приказывает
слугам наложить на себя Империус, и они заставляют его убивать
магглов, а перед рейдами пьёт отложенное зелье стирания памяти. А
как он запоминает, что делал на рейдах? Понятно, извлекает
воспоминания в Омут Памяти до того, как сработает зелье, а потом
просматривает со стороны. А что ты предусмотрел на случай, если
магическая Англия окажется в руинах и ловить здесь нечего? Чары
консервации имущества и поместья, счета за рубежом, нашёл и оформил
в собственность средний источник в Южной Африке, конечно не
Малфоевский, и фон там другой, но жить можно. А что там с моим
дневником? Сунул в сейф, в поместье, и не вспоминает. Хоть тут всё
без нареканий. Хоть это теперь не крестраж, но надо забрать себе и
посмотреть, что это теперь такое. А как он собирался беречь
вверенную ему реликвию? Просто держать в сейфе? Если я помру,
подкинуть кому-нибудь из врагов; если я начну его обижать —
проверить, ценная ли эта вещь, и шантажировать меня?