В такой ситуации король вполне мог ударить её по лицу за обман.
Или наговорить много оскорблений. Да даже приказать её провести
голой перед столицей — это был бы конец её репутации.
— Я… это… короче ни в чем тебя не виню… Кого любишь за того и
замуж выходи, — сказал ей Роберт. — Можете и меня на свадьбу
позвать.
Серсея немного опешила.
Тайвин Ланистер встал между ними.
— Благодарю Вас, ваше величество. Вы очень добры и мудры. Желаю
Вам счастливого брака с Лианной Старк. Уверен, сила государства
только прирастёт!
Ну всё могло быть хуже. Много хуже. Например, если бы Роберт
спросил Серсею кого она предпочла королю, а Серсея ответила, что не
помнит всех имён.
— Да что Вам так всем эта дикарка нравится! Что Рейгар, что ты!
— выпалила в сердцах Серсея.
Нет, хуже быть не могло. Вероятно, рассудок Серсеи помутился, а
может быть сработала гордость уже дважды отверженной женщины —
сначала её посчитал недостойной Рейгар Таргариен, теперь Роберт
Баратеон. Тайвин бесцеремонно закрыл ей рот, но её слова услышали
все в комнате.
— Да как ты смеешь! Отрублю тебе голову! — вынес свой вердикт
король.
— Нет основания для столь серьезного наказания, — вмешался
Старк.
— Тогда язык вырву! — сказал Роберт
— Основание? — уточнил Аррен.
— Оскорбление королевского достоинства! Она оскорбила Лианну
после того, как я объявил её своей женой! Я тут стою, слова
подбираю, а эта блондинистая что делает? Сравнивает себя с ней! Но
Лианну этот ублюдок Рейгар похитил, а под этого она сама бы хотела
лечь! Шлюха!
И завертелось. К счастью, самообладание потеряли только двое.
Серсея вновь в шоке замерла, а Роберт грозил всем — Серсее, ему,
Джону Аррену карами. Остальные пытались успокоить короля.
Когда начали повторяться по третьему кругу, то все не-Ланистеры
покинули помещение и вопли раздавались уже оттуда.
Плохо дело. Король вполне может приказать их казнить. Да, это
вызовет восстание, но ему от этого не легче — он умрет сам и
потеряет обоих детей. Сделав наследником Тириона, проклятье!
Но он надеялся, что там всё-таки придут к разумному решению.
— Прости меня, папа! — в слезах ответила Серсея.
Хотелось конечно её выпороть, но… Всё-таки любимая дочь. А он,
похоже, плохой отец, если она ему правду не сказала.
— Давай всё потом, — сообщил он Серсее. — Дома. Тут нас могут
подслушать. Дома ты мне всё расскажешь, хорошо?