— Так, если это так, то…
— Это не так! — в его глазах
появились искорки ненависти. — Мама говорит, куда мне идти, он
платит. Мама говорит, что мне делать, а он оплачивает это. Все!
Понимаешь? Поступление, общежитие, еду, сон, развлечения. Мама
считает, что он занимается со мной, заменяет мне отца, но это не
так! Я не хочу туда возвращаться! Не хочу жить в том месте, где
боготворят чужого мне человека!
— Может, — резкий мужской голос
зазвучал со стороны машины. Он даже вышел на улицу ради пущего
эффекта, — ты успокоишься, Джувон и сядешь в машину? Только
позоришь себя и свою семью!
Я выглянул из-за плеча соседа, чтобы
еще раз посмотреть на лицо этого человека.
При его несуразной внешности я бы
даже сказал, несимпатичной, он явно блистал своим достатком. Да что
уж говорить о достатке? Дорогая машина, дорогой костюм, слишком
чистая кожа лица, на которой даже не было морщин.
Серые глаза и пустой взгляд. Волчий,
я бы сказал. Такие люди очень опасны для бизнеса.
Стоп. Опять я думаю так, словно все
это знаю и проходил через это десятки раз…
— Джувон, садись в машину. Мама
ждет.
Учитывая то, что сказал Джувон, я,
кажется, теперь понимал, почему он пойдет по косой дорожке
криминального мира. Почему он сойдется с Дэсон и почему сядет
вместе с ним.
Сон, который никак не мог выйти из
моей головы, говорил мне о том, что я действительно прожил другую
жизнь, и, кажется, почему-то вернулся обратно. Словно ради того,
чтобы исправить все ошибки. И не только свои.
Чудеса да и только, но сегодня
слишком многое говорило о том, что это правда.
Думая о том, что Джувон сядет, меня
вновь посетило чувство дежавю, как и в целом, от этого с ним
разговора…
— Джувон, — пробормотал я, когда
сосед начал поворачиваться к машине. — Что бы ни случилось, ты
всегда можешь позвонить мне. Но помни, никогда не иди на поводу у
Дэсона. Он сделает из тебя плохого человека. Просто поверь мне!
На лице корейца загорелась легкая
ухмылка, он повернулся ко мне, посмотрел на меня исподлобья и
спросил:
— А как твое собеседование прошло?
Тебя взяли?
Я и ответить ничего не успел. Мой
успех был нарисован на моем лице, видимо. Это не то, чтобы
оскорбило его… это его не порадовало. Обидно, я думал, мы
действительно стали неплохими друзьями.
— Рад за тебя, Винсент, — отвернулся
он, залезая в машину. — Ты хороший друг.