— Поможете мне поймать адьюкасов, — всё-таки я один, а тех
шестеро. — Хотелось бы получить их живыми для допроса, если,
конечно, не будет угрозы вашей жизни.
Я подождал, пока кольцо блокады сомкнется, когда уже глазами
увидел идущих на меня низших пустых и гиллианов.
— Замрите. Все до единого. Не двигайтесь, — приказал я мысленно
пустым.
Мой зов оказался сильнее зова адьюкасов, и их армия перестала
представлять угрозу.
Включив звездочку своего любимого пустого — с хорошим сонидо и
маскировкой, — я ринулся на спрятавшихся адьюкасов, ориентируясь по
их реацу.
Дураком из них был только один — он стал формировать серо во
рту, целясь в меня. Ощущался он как второй по силе в этой
шестерке.
Он недооценил мою скорость, и я просто отрубил ему голову,
прежде чем тот зарядил серо. Сделав это, я понял, что
погорячился.
Происходящее напоминало попытку пяти черепах разбежаться от двух
черепах и одного человека.
Догнать пустого, бить по конечностям, только несильно, чтобы не
оторвать, отрастить щупальца, связать щупальцами и бежать к
следующему…
Вскоре, все пять адьюкасов были в моих цепких объятиях.
Пустые были довольно стандартны — огромные тела, самый маленький
метров пять, самый большой метров восемь, шипы, клешни, косы вместо
рук, хвоста не было только у одного.
— Кто хочет стать моим фракционом? — уточнил я, максимально
отпуская маскировку реацу.
Эффект был: несколько низших развеялось, несколько десятков
упало на песок… Но никто из этих идиотов не кинулся мне
присягать!
Сначала сожрал мертвого адьюкаса, потом продемонстрировал
поедание заживо на нескольких низших и гиллианов — нет эффекта.
Тут я опешил. Не могут быть они такие тупые! Может быть, они под
чужим контролем? Нет, вроде нет никакого…
Уменьшение выброса моей реацу ничего не дало — только нескольким
низшим полегчало.
— Вейши! Выясни, кто из них умеет разговаривать, и кто может
быть мне полезен.
Пока Вейши их била лапами и языком, я строил планы.
Самый сильный из них почти удачно стукнул Вейши, и я решил
избавиться от этого буяна.
Сначала я раздробил тому конечности, а потом медленно ел,
оставив головогрудь этого паукообразного напоследок.
Видимо, его вопли впечатлили остальных, и те перестали пытаться
выбраться — шутка с видимым, но неощущаемым серо мне уже надоела.
Хотя, может быть, я о них слишком хорошо думаю — вдруг у них
кончилась реацу?