На могилу друзей он пришел, когда увидел надпись на японском на
дереве в лесу меносов: «Да здравствует рабовладение — светлое
будущее Леса Меносов». А сейчас он видел на могиле другую надпись,
набитую прямо на имени его друга, выцарапанную, судя по всему,
когтем: «Нужны сильные или необычные рекруты. Избавим от регресса.
Подходите к любому проходу между верхней пустыней и нижним Лесом
Меносов. Вас встретят как друзей».
Ашидо Кано покрепче сжал рукоять занпакто. Он узнает, куда идут
эти караваны, а потом… Думается ему, кого-то одного из этих двоих,
Айзена или Азатота, он убить сможет.
Жизнь, если это можно было так назвать, шла своим чередом. Я был
доволен. Почти всем. Весь месяц.
Слабые арранкары, вместо того чтобы бесславно сдохнуть в
разборках друг с другом или с более сильными, занимались тем, что
искали подкрепление. В обычных условиях они бы искали сильных
пустых и наверняка бы погибли, найдя их. Вместо этого они искали
гиллианов, собирали их зовом и вели стройными колоннами на базу,
где я этих гиллианов ел. Пользы чуть, но ведь и убытка
никакого.
Большинство гиллианов становилось моим кормом, но самых сильных
гиллианов Айзен превращал в новых посредственных арранкаров, без
ресурексиона и занпакто, которых я тоже включал в работу.
Иногда поисковым партиям попадался адьюкас, обычно тоже слабый,
поскольку на поверхность мы не выходили, и тогда он становился
арранкаром.
Большинство низших пустых не представляло интереса, и их съели,
но несколько Айзен забрал себе. Один стал слабым арранкаром, а
остальных никто не видел.
Более сильных арранкаров, не вошедших в Эспаду, я назначил либо
охранниками караванов, либо поставил князьями Леса Меносов —
сторожить проходы между пустыней и Лесом Меносов. Пока таких нашли
восемь. Они тоже иногда посылали караваны из пустых на базу.
Моя сила росла, хотя не так быстро, как я планировал. С
удивлением я обнаружил, что пустых от такого собирательства не
становится меньше: в нашей области радиусом пару сотен километров
мы отлавливали всех, но туда приходили пустые из соседних областей
— природа, даже такая, не терпит свободных мест. Вопрос о форме и
размерах Хоэко Мундо начал для меня становиться не философским, а
прикладным. Какова площадь этого мира? И сколько тут пустых? Все
умершие люди, которые хотя бы рождались? То есть около 80
миллиардов? Не вижу я тут стольких. Ясно, что большинство пожрали
друг друга, но все же…