И вот совсем скоро за очередными двухэтажными таунхаусами
показалась парковка, а за ней небольшой зелёный сквер, какие тут
были почти в каждом квартале.
Ускорив шаг, я приблизился к механику, стараясь не слишком
сильно топать. Но это не помогло. Слишком сильно был взвинчен Изао,
уверившись в том, что его хотят арестовать. Даже не хочу
предполагать, что творилось в его мозгу. Это агония загнанного
зверя, когда тебе в очертаниях каждого встречного куста или столба
мерещится преследование.
Попробовав дотянуться до его мыслей на расстоянии, я засёк
настоящую панику. Мне кажется, если бы я не прервал буйные метания
разума Нисиды, он покончил бы с собой к утру. Впрочем, я могу
ошибаться.
Дальнейшие события развивались стремительно.
Мне оставалось ещё шагов пятнадцать до Изао, когда он обернулся
и увидел вдруг меня. При этом механик задрожал и покрылся красными
пятнами.
— Нет… нет! Нет! — закричал он вдруг, развернулся и бросился
бежать.
Но практически мгновенно оступился. И упал на тротуар. Редкие
прохожие обернулись, чтобы увидеть, не нужна ли человеку
помощь.
Я подскочил к нему в несколько прыжков и прижал к асфальту, с
которого он безуспешно пытался встать.
— Полиция Саппоро, ни с места, — шикнул я ему в ухо.
Все мои мышцы были напряжены, потому что я ожидал тот самый
момент, когда он вытащит нож или что-то подобное, чтобы зарезать
меня. Но Изао обмяк. Хуже того, он заплакал. Реально заплакал, как
ребёнок.
— Я не винова-а-ат, — рыдал он, вызывая отвращение где-то в
самой глубине моей души. — Мне сказали!
— Кто? — я не спешил расслабляться, но такой момент упускать
было нельзя. Пока человек колется, надо помочь ему сделать это. —
Кто сказал?
— Ясуо, — с ещё большим хныканием заявил мне механик.
Я огляделся. Люди, хоть их было и мало, остановились на
тротуарах и глядели в нашу сторону. Мне надо было либо придумать
что-то немыслимое, либо пожертвовать конспирацией. Я выбрал
второе.
— Полиция Саппоро! — я показал жетон, и народ отправился по
своим делам, тогда я склонился к Изао. — Кто это?
— Гэндзу Ясуо, — со слезами пробормотал механик. — Я не хотел,
они меня заставили. Я не знал, что всё так выйдет!
Он натурально рыдал, заливая асфальт слезами. Мне было тошно,
противно и отвратительно. Причём, сразу и одновременно.
— А на линию кто машину выпустил? Рику? — спросил я то, что меня
интересовало сейчас больше прочего.