И я решил, что отойду в сторону. Ещё за полгода до опалы я знал
от своих осведомителей о намерениях некоторых бояр и купечества
выступить против меня. Я даже читал ту самую челобитную до того,
как с нею ознакомился государь. Мог я вовремя договориться с
патриархом и не допустить прилюдного выражения народной любви к
своей особе после окончания эпидемии?
Мог, но не стал ничего делать. Пусть всё идёт так как идёт. Но
мои люди остались на нужных постах и я постоянно получаю от них
донесения о важнейших событиях. Если будет необходимо — попытаюсь
вмешаться. Но для этого должно произойти нечто из ряда вон.
Возможно ли, что брат опасается за их жизни, отсылая ко мне?
Навряд ли. Кому нужны жизни принцесс. Вот наследник — это да,
его отсутствие приведёт к неразберихе и возможной попытке
переизбрать царя. Трон по женской линии не предаётся. Моя будущая
племянница царевна Софья вскоре просто узурпирует власть, забрав её
малолетнего Петра и прикроется регентством. Её попытка встать
официально у руля страны ни к чему хорошему для неё не
приведёт.
Может ли это быть связанно с тем, что мы с братом когда-то
обговаривали планы, что нужно менять существующие правила касаемо
царевен. При отсутствии иных вариантов выдавать их замуж за
представителей самых именитых русских родов. Любой княжеский род с
удовольствием примет к себе такую невестку, да еще и с царским
приданым. Стать роднёй царю хочет каждый. И это бы решило проблему
на мой взгляд.
Но я не вижу предпосылок и телодвижений в эту сторону. Мои
осведомители молчат, а это значить, что тут нечто иное. Чего я
просто не знаю, я ведь не всеведущ. Но брат пишет весьма обтекаемо
и расплывчато.
Решившись, сел писать ответ. Также описал в общем свою жизнь,
поинтересовался здоровьем близких и любимого племянника в
частности. И только в конце как бы согласился на приезд сестёр. При
этом посетовал, что недвижимость в Ярославле дорога и теперь не
получится принять сестёр в мужском монастыре. Надо бы строиться по
серьёзному. Ну и на загладочку просил у царственного братца право
опекунства над сёстрами.
Ну не буду же я посылать к нему гонца всякий раз, как надо будет
что-то решать с ними.
Запечатав письмо, передал его гонцу. Убедившись, что тот с двумя
сопровождающими покинул с утра монастырь, я выдохнул. Теперь мяч не
на моей стороне.