— Чтобы ты знала, твой Христофор ещё тот плут. Он из семьи
обедневшего шляхтича. В семнадцать лет спёр у отца немалую сумму
денег и подался в Варшаву. Там быстро спустил украденные деньги
играя в карты. Попытался устроить свою жизнь обручившись с
порядочной девушкой. Но одновременно связался с женой известного
магната и вынужден был бежать из страны. В полку он известен как
отчаянный ловелас и игрок в карты. Всем знакомым хвастается, что
сумел найти подход к царевне и обещает в ближайшем будущем
расплатиться с долгами.
— Это нечестно. Ты специально говоришь гадости про Христофора.
Ты его совсем не знаешь, он замечательный.
Нет, пожалуй сестру не получится принять за студентку. В свои
года она остаётся абсолютно чистой девушкой с головой, забитой
рыцарскими романами.
— Может я и ошибаюсь. Но я не знаю никого красивее и умнее тебя.
Ты заслуживаешь лучшей участи, чем стать любовницей этого
проходимца. Знала бы ты, как на тебя смотрят мои придворные. Да они
за один только твой взгляд готовы умереть.
Так, хватит оперетты. Тут можно до многого договориться.
— Завтра мы с тобой едем в Москву. Будь готова, с собой можешь
взять одну служанку, — на этом я решил закончить прения и
развернувшись вышел.
Надо отдать должное, после завтрака Татьяна спустилась
самостоятельно вниз и даже не заставила меня переживать. Правда при
этом напоминала обиженного ребёнка.
Мы выехали небольшим караваном. В дрожках сидели только мы
вдвоём, во втором экипаже позади нас находились Дмитрий Зубов, Илья
Милославский и Борис Шереметьев. В последних ехали слуги, экскортом
шла драгунская сотня. Я не собираюсь полагаться на случай, мне моя
шкура дороже. Поэтому впереди двигался авангард, потом мы с
полусотней всадников и нас прикрывали два десятка арьергарда.
До Москвы всего неделя неторопливого хода. Первые несколько
часов Татьяна дулась на меня, потом ей это надоело и она попросила
меня пересесть на лошадь. У нас имелись заводные лошади, поэтому я
составил ей компанию. После быстрой скачки сестра отошла и с
удовольствием составила мне компанию. Мы остановились перекусить
чем бог послал. Мои ближники прислуживали нам на биваке. Первую
ночь мы провели в большом селе. Вечером я понял, что ко мне
вернулась моя милая сестрёнка. Местный староста уступил нам свою
избу и после ужина мы прогулялись вдоль заснеженной дороги. Мои
попытки расшевелить Татьяну привели к тому, что она увлеклась моими
прожектами. Я ещё в дороге рассказывал ей о жизни за границей. О
простых людях и аристократах. О зарубежных столицах и обычаях
местных горожан. И что примечательно, мы больше не говорили о её
разлюбезном Христофоре.