Все уже знали, что я из-за несчастного случая потерял память, а
потому и не удивлялись моим вопросам про вполне обыденные вещи. Вот
так и шла моя жизнь почти месяц, до самого начала войны. Писать
письма с предупреждением и пророчить начало войны среди сослуживцев
я не стал, ничем хорошим для меня это не обернётся, а толку с этого
всё равно не будет, вот я и не возбухал по этому поводу. Я, пока
была такая возможность, вплотную занялся собственным организмом.
Мой предшественник, земля ему пухом, за своим телом следил, так что
было оно здоровым и подтянутым, но вот некоторые группы мышц у него
были не развиты, что я и исправлял, пока была такая возможность.
Также занимался и рукопашным боем, правда к сожалению это был бой с
тенью, так как спарринг партнёра у меня не было, зато я нашёл кое
кого другого. В нашем батальоне, в соседней роте, оказался парень,
уже слегка в возрасте, лет 25, который неплохо управлялся с ножами,
в том числе и в бросании ими, вот он меня и стал обучать. Я сам не
курил, но довольствие мне полагалось, вот я ему своё табачное
довольствие и отдал. Ещё в орудийных мастерских, которые были
рядом, мне сделали хорошую финку и два швырковых ножа. Отец мне как
то говорил, что была в СССР универсальная валюта в виде огненной
воды, да мне как то не верилось, а тут убедился на личном опыте.
Короче и финку и оба ножа мне сделали за две бутылки водки, а ножи
кстати были самые простые. Лезвие длинной с ладонь и рукоятка
просто обмотанная узким кожаным ремнём, но правильно
сбалансированный, так что при броске нож летел лезвием вперёд. Вот
за оставшийся месяц мирной жизни я и старался успеть как можно
больше, а именно постараться довести своё тело до идеала и более
или менее освоить бросание ножей, что мне в принципе удалось.
Конечно до моего учителя мне далеко, но по крайней мере я уже
хорошо попадал в мишени. Зная, что будет, я не сомневался, что
минимум раз мы в окружение попадём, а там умение метать ножи может
мне очень пригодится, может это даже мне жизнь спасёт, кто знает.
Другие бойцы стали посмеиваться надо мной, за то, что я всё своё
свободное время проводил на спортплощадке, но я просто не обращал
на них внимания. Как говорится, спасение утопающих дело рук самих
утопающих, и чего обижаться над покойниками, ведь что бы выжить в
предстоящей войне, нужны будут все силы и умения, но ведь не
скажешь это им, сразу донесут особисту, так что тут уже бог
рассудит, кому жить, а кому умирать. Был и боевой выход, примерно
через три недели, как я прибыл в часть, наш батальон подняли по
тревоге белым днём и на машинах отправили прочёсывать лес. Наш
интендант на двух полуторках поехал за чем-то на дивизионный склад,
а на обратном пути его попытались перехватить. Одну машину
неизвестные смогли остановить, а вот вторая, с интендантом,
умудрилась прорваться, и в первом же встречном селе с телефоном
интендант дозвонился до командира полка и сообщил ему о
происшествии. Нас сразу посадили в грузовики и через час мы уже
были на месте происшествия. Кроме пустого грузовика с мёртвым
водителем там уже ни чего не было, но среди бойцов батальона был
один охотник, что хорошо умел читать следы, вот он нас и повёл в
лес. Мы шли за ним почти два часа, прежде чем не нагнали банду.
Увидев, что их нагоняют, бандиты бросили добычу, которая оказалась
продовольствием, и припустили прочь, однако мы их не теряли из
вида. Рассыпавшись, бойцы припустили вперёд и вскоре стали
раздаваться выстрелы, брать живыми бандитов ни кто не собирался.
Ещё с полчаса мы их преследовали, пока не добили последних, у нас
было только трое легкораненых, а мы сам убили 18 бандитов. У пары
раненых, смогли узнать, кто они, оказались украинскими
националистами, а потому по приказу командира батальона их просто
добили. Может и жестоко, однако по-моему совершенно правильно,
горбатого только могила исправит, а такие твари не
перевоспитываются, так что я только одобрил приказ командира,
кстати одного из них я добил сам, причём штыком, решил патрон
сберечь.