- Почему тогда ты не убил меня, если считаешь, что я Охотник? - задала я волнующий вопрос мужчине.
Не то, чтобы я жаловалась на отсутствие угрозы жизни, но мне казалось, что сейчас отличное время для откровений. Ночь, море, шум волн - все это располагало.
Дэн заинтересовано склонил голову и его взгляд, блуждающий по моему лицу, скользнул ниже моей шеи, нагло пожирая глазами мое декольте.
- А вдруг я ошибаюсь, и ты лишь жертва обстоятельств, - с каким-то скрытым смыслом произнес Дэн, возвращаясь взглядом голубых глаз к моему лицу.
Мужчина стоял ощутимо и неприлично близко от меня, и я могла уловить его истинный запах. От него пахло свежей травой, уютной теплотой, вперемешку с чем-то похожим на ледяной дым.
Дэн придвинулся ко мне так, что теперь его лицо оказалось прямо напротив моего и его горячее дыхание обжигало мои губы.
Его губ коснулась кривая усмешка. Он, внезапно, крепко притянув меня к себе сильными руками, держа за мою тонкую талию, едва ли не сдавливал так, что я не могла вдохнуть. Я на мгновение испугалась, что вот так и встречу свою смерть,но в то же время, этот неприличной близости момент казался таким волшебным, пикантным, волнительным, разгоняющим кровь, что хотелось узнать, каким будет продолжение. Будто мы оба играли в странную жестокую игру, сводящую с ума обоих.
- Так кто ты такая, Чарли? Неужели не страшно совать свой очаровательный носик к тем, кто его может с удовольствием откусить.
- Я идейный борец, - не мигая ответила я мужчине, затаив дыхание.
Крепкие горячие пальцы держали мою талию, словно оборотень боролся с желанием стиснуть сильнее, ломая мои кости.
— И какая идея движет тобой, Чарли? — серьезным тоном спросил Дэн, вкрадчиво смотря в мои глаза, будто пытаясь прочитать правду в них.
— Мир во всём мире, — искренне ответила я, вспоминая, что в прошлой жизни, до Инквизиции, я была пацифистом.
Ну, как, в прошлой жизни. С того момента, как я открыла глаза на больничной койке, полтора года назад и до момента, как Колин посвятил меня в далеко не святая святых.
Дэн скептически усмехнулся и отпустил меня, отходя, будничным тоном произнес, но ясно давая мне понять, что за мою идею еще придется бороться:
— Как там говорится? "Хочешь мира — готовься к войне", — ровным тоном ответил брюнет и вновь перевел взгляд на бескрайний простор моря.