Вечером, накупавшись до посинения, наболтавшись с бабушкой и приговорив на ужин тазик вареников с творогом, Алиса забралась на свой чердак, где ночевала с детства. В оконце заглядывало солнце, не спешившее по случаю белых ночей на закат. И стало вдруг так тоскливо – хоть вой на него, как волк на луну. И так захотелось, чтобы был кто-то рядом. Хотя бы даже тот же Пашка.
Пашка…
Пожалуй, впервые она подумала о нем едва ли не с нежностью, помноженной на жалость.
Почти два года ходит за ней хвостиком, терпит все ее капризы, хотя многие девчонки были бы счастливы получить даже крошечную толику его внимания. И почему она так холодна к нему? Шутки глупые? Ну а у кого нет недостатков? Это еще не самый страшный. Такая верность сама по себе заслуживает награды.
А ведь он ей уже два дня не звонит, не пишет. Может, поэтому и не по себе? Вот так, вроде, и не нужен, а стоит пропасть, и сразу чувствуется.
Позвонить самой? Или написать?
Алиса взяла телефон, открыла воцап, увидела, что Паша не заходил туда с вчерашнего дня. Поколебавшись, написала:
«Паш, привет. Ты как? Все в порядке?»
Галочки поголубели, но ответа не было. Прошло, наверно, минут десять, потом прилетело:
«У меня мама умерла. Вчера вечером».
Ойкнув, она быстро набрала, не попадая в нужные буквы:
«Соболезную. Может, приехать, чем-то помочь? Я на даче, но могу завтра утром».
«Да, приезжай. Пожалуйста».
Спустившись вниз, Алиса предупредила бабушку, что рано утром уедет. Та, конечно, начала причитать, что внучка так редко навещает, а как приедет, так сразу и обратно. Пришлось сказать, что у друга умерла мать.
Всю ночь Алиса проворочалась без сна, думая о том, как должно быть тяжело Пашке. Она знала, что его мать больна, но чужие болезни всегда кажутся какими-то… ненастоящими, что ли? Утром даже завтракать не стала, побежала на станцию, когда еще не поднялся утренний туман, а на траве лежала обильная роса. В городе, не заходя домой, сразу поехала к Пашке. Была там один раз, когда он отмечал день рождения.
Таким Алиса его еще не видела. Как будто не спал всю ночь. И пил. Перегаром действительно несло за версту.
- Это я во всем виноват, - сказал он каким-то жутким замогильным голосом, глядя сквозь нее стеклянными глазами.
Стало так страшно, что захотелось немедленно убежать. Не просто выбежать из квартиры, а бежать, бежать, не останавливаясь, через весь город. Лишь бы подальше. И она даже сделала шаг назад, но словно какая-то сила подтолкнула вперед.