- А если я… не хочу?
- А куда ты денешься? – он резко развернул ее к себе. – Хочешь хорошо жить, значит, будешь делать то, что я скажу. Ладно, не бойся. Не буду тебя заставлять…
В этом многоточии так явственно прозвучало «пока», что Надю снова затошнило.
- Отдыхай, сегодня не останусь.
Кажется, ей удалось выдохнуть с облегчением не слишком откровенно. Поцеловав ее, Андрей ушел.
Сняв вечернее платье, Надя влезла в халат и вышла на кухню. Бутербродики с ноготок, которыми угощали на фуршете, только раздразнили аппетит. Заказать что-нибудь? Пиццу, например? Взяв телефон, она открыла приложение, сделала заказ и вспомнила, что утром звонила Алиса. Кажется, чем-то сильно расстроенная. Тогда было не до разговора. Может, перезвонить?
Она уже хотела нажать на обратный вызов, но палец замер в сантиметре от экрана.
О чем с ней говорить? Вот правда, о чем вообще с ней говорить? С ними – со всеми?
Как будто вся прежняя жизнь осталась где-то за горизонтом. Надя не могла представить, как в сентябре придет в универ, будет сидеть в аудиториях, записывать лекции, сдавать зачеты, экзамены.
Когда привезли пиццу, она ела ее прямо из коробки, один кусок за другим, глядя куда-то в пустоту и не чувствуя вкуса. Потом пошла в ванную, смыла макияж, который почти час накладывали в салоне, вытащила шпильки из парадной прически. Показалось вдруг, что ей не девятнадцать лет, а все сорок. Или даже пятьдесят.
Показалось?!
Из зеркала на нее смотрела опустившаяся бомжиха – с жидкими грязными космами, с потекшим одутловатым лицом: морщины, складки, мешки под глазами, запавшие бледные губы. Надя потрясла головой, поморгала – жуткое отражение сделало то же самое.
- Господи, что это? – прошептала она, схватившись за щеки.
Пальцы коснулись гладкой упругой кожи, густых шелковистых волос, но зеркало упорно показывало синячку с помойки. Выскочив из ванной, Надя бросилась к другому зеркалу, в прихожей, и увидела там тот же самый ужас. Маленькое зеркальце в пудренице выдало уменьшенную копию кошмара. Отшвырнув ее, Надя убежала в спальню, упала на кровать и рыдала, пока не уснула – словно провалилась в темноту.
- Ну как она вам? – голос Андрея звучал приглушенно, будто через плотную ткань.
- Свет! – потребовал кто-то. – Мы не видим.
- Вот что нам точно ни к чему, так это свет, - рассмеялся третий. – Только ночь, только тьма.