Ну вот, всё-таки не избежал лекции. А
всё потому что кое-кто – взгляд в сторону Юкино – нагло пренебрёг
своими обязанностями воспитания Юигахамы.
– Я поняла, – поджала губы Юи. –
Расскажешь, как будешь готов.
– Спасибо. Так что там с
Ишшики?
– Если что, я тоже беспокоюсь… – тихо
произнесла Юкиношита, продолжив как ни в чём не бывало, – пока что
мы не придумали ничего лучше, чем найти нового кандидата, который
победит Ишшики.
– Вот только она не самый простой
соперник, – вздохнула Юигахама.
– И это осложняет дело, – подытожила
Юкиношита.
Хачиман покачал головой и мрачно
посмотрел в глаза Юкино:
– Нельзя спасти всех. Не все проблемы
имеют решение. Предлагаю сдаться.
– Жуть какая, Хикки…
прекрати…
– Хикигая. Нет, Хачиман. Я не знаю,
что случилось, но мир не стал настолько безысходным местом, как
тебе кажется. Если мы постараемся, мы сможем ей помочь.
Хачиман усмехнулся:
– Если проблема в Хирацуке, мы можем
внушить ей, что должность президента пойдёт на пользу Ишшики,
научит её ответственности или ещё какому социально одобряемому
дерьму. Она сама побежит её заставлять.
– Ещё немного, и уже я начну тебя
допрашивать…
– Лучше не надо.
– Тогда выше нос, а то совсем в тоску
вгоняешь. Я так скоро сама пойду топить горе в стакане колы и
сиськах Харуно…
– Юкинон!
– Юкиношита… нет, Юкино! Нет, сенсей!
Поведай мне, как тебе удалось коснуться сих плодов!
– Да никак, я просто так
ляпнула…
– А, понятно, Юкино-тян, – дразняще
произнёс Хачиман.
– Как быстро ты меня разжаловал,
Переобуван-кун.
В дверь постучавшись вошла
Ишшики:
– Приветики, Юи, Юкиношита и эм…
семпай! – выкрутилась первогодка.
– Ирохасу! Приветики!
– Здравствуй, Ишшики, – по сравнению с
недавним состоянием Юкино похолодела на добрый десяток градусов,
заставив Хачимана заметить разницу.
– Президент-сан, – кивнул
парень.
– Эй! Не говори такие обидные вещи как
бы между делом!
Девушка развернулась к нему с
наигранным возмущением.
– И вообще, ты что, меня дразнишь?
Подкатить хочешь? Это невозможно, моё сердце так просто не
получить. Извини, семпай.
– Спасибо, но у меня уже есть девушка,
– весёлая интонация в начале фразы сменилась жёсткой и
холодной.
– Ладно-ладно, – замахала руками
Ироха. – Уже и пошутить нельзя.
– Я не должен вот так срываться на
детей, – притворно вздохнул Хачиман. – Прости, малышка, я не хотел
тебя обидеть.