– Ладно, семпай, убедил. Придётся
рискнуть. Но в правилах по-прежнему нет ничего на этот
счёт.
Все удивлённо посмотрели на Ишшики.
Хачиман же просто прикалывался, он не думал, что девушка всерьёз
готова идти на обострение. Впрочем, почему бы и нет?
– Что первее: реальность или
придуманные людьми правила?
– Ты совсем уже меня за дуру
держишь?
– Да, – быстро ответил Хачиман, прежде
чем продолжить. – Если правила сталкиваются с чем-то неизведанным,
их переделывают. Просто откажись фактически, стой на своём и
смотри, что будет.
Ишшики покивала.
– Кажется понима-аю. У тебя точно нет
более простого выхода?
– Сейчас нет. Упрись руками и ногами,
чтобы тебя не могли волочить, и используй любую
возможность.
– Хикки, это как-то
слишком…
– Я тоже не одобряю твой подход.
Ишшики может навлечь на себя немало неприятностей. На неё будут
давить, чтобы она передумала. Это плохой план, – нахмурилась
Юкиношита.
– Значит, будет президентом. Отказ
действовать – это тоже выбор, – юноша пожал плечами. – Да и потом,
наша девочка уже в том возрасте, когда может решать такие вещи
сама.
– … (х3)
Ишшики пожала плечами и приняла
беззаботный вид:
– Ну ладно, спасибо за вашу работу, я
ещё подумаю.
Все попрощались с Ирохой, после чего в
комнате не осталось посторонних.
– Кстати, Юкино, с тебя
должок.
– С чего это вдруг ты решил, что я
тебе что-то должна? – как всегда многословно удивилась
девушка.
– Я мог бы просто натравить Ишшики на
тебя, рассказав о том, что ты колеблешься.
– Ты бы этого не сделал, Хачиман. Моё
доверие – это доверие, а не предмет для торга.
Хачиман покивал.
– Ладно, это была просто
шутка.
Тем временем, где-то за пределами
комнаты беззаботная походка Ишшики медленно сменилась решительным и
неуклонным движением вперёд, отражая изменившиеся мысли девушки.
Если понадобится, она будет трясти за грудки хоть самого
Императора, чтобы её, наконец, оставили в покое.
Вернувшись домой девушка вышла в
Интернет и начала носом рыть любую доступную информацию. Когда
придёт время, она будет готова противостоять всем, у кого хватит
глупости пытаться давить на неё.
В комнате студсовета стоял возмущённый гомон после ухода оттуда
невольного кандидата в президенты Ирохи Ишшики. Особенно
впечатлительные могли поклясться, что под её ногами горела земля, а
взгляд глаз цвета солнца весил несколько тонн и сжигал тех, кто
осмеливался возразить ей.