— Процветает, — отшутился я.
И повернулся к девушкам.
— Знакомьтесь! Это Ваня Торопов. Надежный человек и мой друг.
Ваня, это — Маша Лабуаль. Правнучка Степана Лабуаля. Надеюсь, дед
рассказывал тебе про него. Это Аня. Девушкам надо пару дней
отдохнуть в спокойной обстановке. А на твои широкие плечи ложится
тяжкая обязанность их охранять и развлекать. Справишься?
— Почему тяжкая? — широко улыбаясь, возразил Ваня. —
Преувеличиваешь, Никита! Очень приятная обязанность.
Маша слабо улыбнулась, а Аня гордо задрала нос. Но я заметил в
ее глазах искорку интереса к Торопову.
Похоже, и Аня понравилась Ивану. По крайней мере, взгляд парня
задержался на ее фигурке.
— А ты тоже ликтор? — спросила Аня.
— Да, — смутившись, кивнул Иван.
Было видно, что он гордится своей службой и немного стесняется
этого.
— Тогда держи! — Аня бесцеремонно сунула ему в руки свой
рюкзак.
— Нет, — покачал головой Ваня. — У меня приказ вас охранять.
Значит, руки должны быть свободны.
В глазах Ани появилось удивление. А я одобрительно хмыкнул.
Молодец, Ваня. Вежливо поставил нахалку на место.
Из квартиры Торопов тоже вышел первым и зорко окинул взглядом
пустой коридор. И ведь не рисовался перед девушками, его взгляд был
цепким и серьезным.
С трудом вместившись в узкую кабину лифта, мы спустились вниз.
Машина Вани стояла у подъезда — серебристый внедорожник с эмблемой
Службы ликторов.
— Ничего себе у вас тачки! — сказала Аня, небрежно проведя
ладонью по капоту внедорожника.
Она сама открыла заднюю дверь и кивнула Маше:
— Садись, подруга!
Несмотря на показную смелость, девушка чувствовала себя неуютно
и старалась сохранить видимость контроля над ситуацией. Ну, как
умела.
Всю дорогу до Бернгардовки девушки о чем-то тихо шептались
сзади. Только один раз Маша наклонилась вперед и дотронулась до
моей руки:
— Никита Васильевич! Я смогу увидеть дедушку?
Я на секунду задумался и честно ответил:
— Вряд ли. Но мы с Кирой постараемся сделать все возможное,
чтобы его освободили поскорее. Не переживай. В тюрьме не очень
уютно, но там он в безопасности. И ты теперь тоже.
Глядя на мелькающую в свете фар полосу шоссе, я обдумывал дело
Лабуаля. Привычно разложил по полочкам все имевшиеся у меня
сведения. Нашел пробелы и продумал следующие шаги.
Но все это — завтра. А сегодня нужно отдохнуть.