— Умник, ты внимательно слушаешь? — на всякий случай спросил я
демона-менталиста. — Она говорит правду?
— Да, — ответил Умник. — Но это удивительная история.
— Что было дальше? — ободряюще улыбнулся я.
— Я очень испугалась. А Леша… его как будто кто-то схватил за
ворот и потащил. По ступенькам, прямо вниз головой!
— По ступенькам? — переспросил я. — В подвал?
— Не знаю. Мы были на втором этаже, там моя комната. Потом я
услышала, как внизу разбилось стекло. Шагнула к лестнице, и мне
стало плохо… Я упала.
Маша снова жалобно всхлипнула.
— Упала по ступенькам?
— Наверное. Я не помню. Вот!
Она закатала рукав кофты и показала мне едва зажившие тонкие
порезы на левом предплечье. Выше порезов, почти у самого локтя я
увидел большой синяк.
— Там на полу были осколки стекла.
— Сейчас, пожалуйста, вспомни точно. Трубецкой никуда не
исчезал? Ты все время его видела?
Я спросил это потому, что заподозрил работу умелого мага Тени.
Опытный теневик вполне мог утащить Трубецкого в глубину Теней и там
лишить его возможности сопротивляться.
— Нет, я все время видела его. Его тащили, а кровь из его
головы… она капала на ступеньки. И подошвы… к ним грязь
прилипла.
Маша жалобно всхлипнула.
Значит, маг Тени отпадает. С поправкой на состояние
свидетельницы.
— А когда появился Николай Степанович?
— Я не знаю. Мне было так холодно и страшно. Дедушка сказал, что
вызвал жандармов. Велел ничего им не говорить, только побольше
плакать.
В подтверждение своих слов она опять заплакала, опустив голову.
Слезы капали из-под ее упавшей на лицо челки.
— Глупо, — осуждающе покачала головой Аня. — Надо было сразу
сказать жандармам про призрака. Тогда бы Николая Степановича не
арестовали.
— Вы… Вы тоже так думаете?
Маша, всхлипывая, подняла голову и посмотрела на меня.
Я покачал головой.
— Нет. Жандармов насторожили бы твои порезы и синяки. Скорее
всего, тогда бы они арестовали тебя. Так что твой дедушка все
сделал правильно. Он тебя спас.
— А вы спасете его?
— Непременно. Идите, устраивайтесь.
*****
Мы с Кирой пошли в баню последними. И после парилки отдыхали в
большой купели с теплой водой, которая стояла прямо на улице.
В черном небе ярко светили августовские звезды. Тусклый
магический фонарь отражался в темном оконном стекле и тоже казался
звездой.
Из-за дома слышались неразборчивые голоса — Иван с девушками
жарили мясо на углях прогоревшего костра и весело болтали. Аня даже
смеялась — резким, хрипловатым смехом.