Бинго! Я знаю, кто такой, этот самый сексуальный из встреченных мной мужчин. Он отдельный подвид психов, которые считают себя животными и скитаются по безлюдным местам в поисках жертв своего замутнённого рассудка.
– Ты считаешь себя летучей мышью? – ещё тише уточнила я. Стало страшно. Очень. Психи, конечно, разные бывают, но психи, считающие себя животными… Кажется, про таких я даже не слышала.
– Да, я вампир, – и он это произнёс так, словно бесконечно рад, что я наконец-то поняла истину, которую знают даже дети.
Ещё раз внимательно окинула его взглядом с ног до головы и не обнаружила признаков агрессии. Тогда я решилась на отчаянный, но очень любопытный вопрос.
– Чем докажешь? – Ну а что? Если уж считает себя вампиром, подглядывал неделю, как я мышь лечила, то должен же он идею продумать до конца. Главное, чтоб моей крови не попросил.
Он мне улыбнулся так ослепительно, что, когда его клыки начали увеличиваться в размере, я поняла, что сейчас свалюсь в свой первый бессознательный обморок. И в кои-то веки оказалась права.
***
Очнулась я так же быстро, как и упала в обморок. Словно кто-то просто поменял перегоревшую лампочку. Вот лежу я сейчас, явно на кровати, глаза не открываю, но точно чувствую, как меня гладят по волосам. Приятно, мурчать хочется. Память в произвольном порядке подкидывает воспоминания недавнего времени. То, как я лечила летучую мышь, как она обиженно на меня смотрела, когда я назвала её заразной. То, как мой мозг нафантазировал вместо мыши самого сексуального мужчину. Делаааа…
– Интересно, а это лечится? – решила поговорить с умным человеком, то есть сама с собой.
– Что именно? – решил уточнить мужской голос.
«Видимо, моя болезнь усугубилась», – подсказал мрачный и скорее всего затуманенный сумасшествием рассудок. Мой.
– Сумасшествие, – решила вступить в диалог. Хуже моей психике уже точно не станет.
– Ты мне до сих пор не веришь? – такая обида в голосе
– Я теперь себе не верю.
– Почему? Может, откроешь глаза и посмотришь на меня? Или ты теперь боишься? – сейчас в голосе вместе с обидой проскальзывала горечь.
– Неа, – решила поддержать своё безумие, а то совсем расклеится. – Не боюсь. Вампиров не существует.
– А я тогда кто?
– Ты мой персональный глюк, – устало объяснила я и хотела уже повернуться к голосу спиной, но мне не дали этого сделать совершенно реальные руки. Не мои.