– А, Любочка… опять кошмары мучают? – сочувствующе спросила медсестра. И
не дожидаясь ответа, с улыбкой велела: – Ну ты иди пока в процедурный кабинет,
а я сейчас новенького устрою и подойду к тебе.
Незнакомка вяло кивнула, бросила в сторону Глеба мимолётный взгляд
удивительных глаз цвета расплавленного шоколада и медленно пошла в указанном
направлении.
И такая усталая обречённость исходила от девушки, что Глеб не удержался
и негромко спросил у медсестры:
– Катя, а кто эта девушка?
– Ой, и не спрашивайте, Глеб Викторович, – невесело махнула рукой
сестричка. – Мы и сами не знаем, кто эта девушка. Привезли недавно ночью
какие-то неравнодушные люди. Пожилая пара ехала по своим делам и припозднилась.
Просто чудо, что они вообще заметили эту девушку, она на обочине лежала и была без
сознания. Вот к нам и привезли её. А кто она такая – ни мы не знаем, ни она
сама не помнит. Так и оформили пока под вымышленным именем. Как Любовь Иванова
она у нас числится. Вот ждём, может родные отыщутся.
– В полицию обратились уже? – у Глеба моментально сработали профессиональные
рефлексы розыскника и безопасника.
– Конечно обратились, по-другому ведь и не положено. Из полиции приезжали
уже, поговорили с девушкой. Да толку-то? Если она совсем ничего не помнит,
бедняжечка. – Медсестра вздохнула удручённо, но тут же спохватилась: – Так,
больной! Совсем вы меня заговорили. Проходите, устраивайтесь, вот ваша койка, я
уже всё застелила, располагайтесь в общем. Если что понадобится, меня на посту
можно найти или в сестринской.
Катя ушла к своей необычной пациентке, а у Глеба всё никак не выходил из
головы образ потерянной девушки с удивительными глазами цвета расплавленного
шоколада…
Глава 4. Ночной переполох…
Вокруг давно уже всё стихло, и в помещениях по всей больнице погасили освещение.
Гулкую, неуютную темноту больничного коридора разгоняло лишь небольшое пятно
света от настольной лампы, оставленной в качестве дежурного освещения на
сестринском посту. И после недолгой суматохи, вызванной появлением нового
пациента, наступил наконец-то момент, когда неспешная жизнь в провинциальной
больнице окончательно замерла до самого утра.
Глеб ещё какое-то время лежал с открытыми глазами и наблюдал, как за
окном ветер качает высокие деревья в больничном парке. Сквозь качающиеся ветви
в палату иногда пробивался серебристый свет луны, добавляя таинственности
мелькающим на стенах теням. Такая беззвучная и почти спокойная идиллическая
обстановка очень хорошо способствовала постепенному расслаблению и
умиротворению. Разум Глеба успокаивался, отступала нервная напряжённость после
пережитого дорожного приключения, и мысли всё сильнее замедляли своё течение...