Он надевает куртку и усмешкой добавляет:
— И вообще никто тебе не поможет, безработная одинокая девушка.
В следующую секунду я вздрагиваю от хлопка входной двери.
3. Глава 3
Аня
Оседая на стул, мутным взглядом смотрю на Даню, провожу рукой по темным кудряшкам.
«Безработная одинокая девушка…» — втыкается в сердце, словно отвертка.
Я связана по рукам и ногам, и от этой мысли готова завыть волком.
Через четыре месяца Ксюша официально откажется от родительских прав.
Мы планировали подать документы на усыновление Дани и, благодаря Юлии Дмитриевне, моей свекрови, в кратчайшие сроки стать счастливыми родителями.
Она работает в органах опеки и пообещала без лишней возни решить наш вопрос. Тем более к Дане относится как к родному внуку. И если я сейчас выставлю Максима за дверь, то…
То он обязательно повернет все против меня.
Даже если я вернусь на работу в школу в придачу к тому, что у меня есть собственное жилье, — это не поможет. Румянцев так просто не отступит. Если сильно захочет, то я даже опеку над Даней не смогу оформить.
Остается два выхода: просить Ксюшу не отказываться от родительских прав и продолжать воспитывать Данюшку в роли родной тети, или…
Или наступить себе на горло и жить с этим ничтожеством.
От двойного предательства и слов, которые я сегодня услышала в свой адрес, по щекам снова текут слезы. Данечка капризничает — он всегда чувствует, когда я расстроена. Чтобы отвлечь его, очищаю банан, скребу по нему ложкой и подношу к его раскрытому рту банановую кашицу.
«Неполноценная», — от этого слова все внутренности завязываются в узлы.
Вспоминаю аварию, которая случилась три года назад по вине Максима, и в голове эхом звучат слова доктора: «Вы никогда не сможете иметь детей».
После этого приговора я перестала существовать. Не могла без слез смотреть на счастливых беременных девушек, не могла слушать разговоры коллег о детях, когда находилась в учительской.
Макс чувствовал свою вину и всячески поддерживал. Поэтому он и согласился воспитывать Даню. Знал, как я мечтала о детях.
На столе вибрирует телефон, вижу на экране улыбающееся лицо бабушки и, прочищая горло, отвечаю:
— Привет, бабуль. — Голос звучит бодро, но гнусаво. И бабушка это замечает.
— Случилось что, Анют?
— Нет, просто… лук чищу, — вру я.
— Ну, как там мои девочки поживают? Как правнучек?