В погребе есть запасы крови для каждого члена семьи. На разные
случаи жизни.
Можно, конечно, восстановиться и обычной едой, но в моём
состоянии организм едва ли способен её переварить. Так можно и
помереть, сожрав сверх меры.
Кровь же я смогу перелить себе сам. Необходимое оборудование для
этого имеется. Даже пол-литра, а лучше литр мне хватит, чтобы
чувствовать себя в разы лучше.
Всё, решено! Сначала в поместье!
Благо, оно тут не очень далеко, а там уже разберёмся.
***
Выбравшись из дремучего леса на опушку, разглядел стоящую на
холме загородную усадьбу, ограждённую живой изгородью из барбариса.
Старая добрая вотчина.
Наконец-то я добрался!
Путь до поместья отнял у меня значительно больше времени и сил,
чем я рассчитывал. Добрёл под самый вечер, когда солнце уже
практически скрылось за горизонтом, и остановился у порога.
Широко оскалившись от предвкушения, наконец, оказаться дома,
вставил в замочную скважину найденный в кармане ключ, попытался
провернуть и…
— Не понял? — вырвалось из моего рта безмерное удивление. — Кто
сменил замки?..
Решив, что ключ просто не подошёл, принялся обходить дом по
кругу, гремя костями. Шёл я ровно до тех пор, пока не оказался
рядом с окнами гостиной, в которых, на удивление, горел свет.
Притихнув и опустившись на корточки, я аккуратно подполз к окну
и заглянул в дом. Внутри, напротив разожжённого камина сидело трое
мужчин. Они были повёрнуты ко мне спиной, и, кому принадлежали их
затылки, я не знал.
Первая же промелькнувшая в голове мысль вызвала у меня
смятение.
Неужели времени прошло столько, что дом всё-таки продали?
Чёрт, сколько же я валялся в том лесу?
Неожиданно меня начал одолевать неконтролируемый гнев, исходящий
откуда-то из тёмных глубин моего сознания. Я возжелал не просто
убить этих троих, а выпить досуха!
Я ощутил жуткий животный голод, не сравнимый ни с чем.
Мне начало казаться, что в моём рту прорезались клыки, глаза
налились кровью.
Не знаю, что было бы дальше, не встань один из этой троицы с
кресла.
Я резко пришёл в себя и дёрнулся назад за стену. Сделав десять
глубоких затяжных вздохов, окончательно отпустил это странное,
чужеродное чувство.
Что это сейчас было?
— Пойду, отолью, — услышал я глухой мужской голос изнутри.
Он показался мне знакомым, и я отбросил мысли о своём
самочувствии на задний план. Сейчас куда важнее восстановиться, а
уже потом думать о том, что со мной происходит.