Перекусив, мы отправились к портному. Им, ясное дело, оказался
очередной Гершензон. Едва мы вошли в мастерскую, как он выскочил
из-за ширмы.
–
Ваше высокоблагодие! – поклонился Карловичу. – Навестили бедного
Лазаря. Какое счастье! Я так рад вас видеть. Чем могу быть полезен?
Желаете новый мундир?
Он
кланялся и тараторил, но взгляд черных глаз словно говорил: «Счас я
вас обую!» В смысле – раздену.
–
Не части, Лазарь! – улыбнулся Карлович. – Мундир нужен не мне, а
этому молодому человеку. Парадный – и очень скоро. Крайний срок –
завтра.
–
Никак не можно! – замахал руками портной. – Много заказов. И всем
срочно. Господа офицеры не любят ждать. Через неделю.
–
Не устроит, – покачал головой Карлович. – Поищем других.
Он
сделал вид, что уходит.
–
Что вы, ваше высокоблагородие! – преградил путь Лазарь. – Кого вы
найдете? Сейчас у всех много заказов. Есть поцы из эвакуированных,
которые обещают быстро. Но что они могут? Кого они обшивали в своих
местечках? Мундир это не лапсердак, к нему нужно с умом. У мине
лучшая мастерская в губернии.
–
Сказал, что не можешь.
–
Можно подумать.
Лазарь хитровато прищурился. Ясно.
–
За срочность доплачу, – вмешался я.
–
Для Лазаря главное – уважение, – заулыбался портной. – Чтобы их
благородия оставались довольны и приходили еще. Мине лишнее не
нужно. К мине есть мундир, как раз для этого красивого офицера.
Заказчик не забрал: дал задаток и не появился. Если его благородие
не побрезгует… Там подшить капельку! Сто восемьдесят
рублей.
–
Побойся бога! – возмутился Карлович. – Девяносто.
–
За девяносто даже поц иголку не возьмет! – заломил руки Лазарь. –
Только из уважения к его высокоблагородию – сто семьдесят.
–
Ты получил задаток.
– А
вдруг его благородие придет? Придется возвращать.
–
Сто.
–
Сто шестьдесят пять – и только из уважения к вам.
–
Сто пять, – помотал головой Карлович. Похоже, настроился
торговаться. Немец, у них экономия в крови. Я не выдержал и
вмешался:
–
Сто пятьдесят – и мундир завтра после обеда.
–
Сразу видно благородного человека! – обрадовался Лазарь. Карлович
посмотрел на меня осуждающе, дескать, чего влез, но спорить не
стал. – Оставляю вас здесь, – сказал сухо. – А я – в госпиталь к
Леопольду. Обещал навестить.