Выпив, однокашники пустились в
воспоминания, я почувствовал себя лишним, поблагодарил за ужин и
откланялся. Почитав немного перед сном, завалился в постель. Хорошо
спать, зная, что тебя не разбудит среди ночи канонада или санитар,
которого послали поднять доктора, потому, что привезли раненых…
***
Назавтра, во второй половине дня я отправился к портному.
Мундир оказался не готов, и Лазарь рассыпался в извинениях.
–
Осталась совсем капелька, ваше благородие! – заверил, тряся
головой. – Обождите чуток. Я мигом. Соскучиться не успеете.
Ждать пришлось больше часа. Изя принес свежих газет, и я
читал их, устроившись на диванчике для клиентов. За ширмой
пулеметным стрекотом стучала швейная машинка. Первым делом я
просмотрел новости с фронтов – со всех трех: Северного,
Белорусского и Южного. Везде было затишье. Его нарушали лишь редкие
перестрелки артиллерийских батарей. Журналисты писали о разрушенных
блиндажах и дотах противника. Ага, сходили и посмотрели. Немцы их
допустили… Газеты сообщали о сборе средств в Фонд Обороны (есть
здесь такой), крупных пожертвованиях со стороны банкиров и
заводчиков. Суммы выглядели солидно. Интересно, местные олигархи
держат деньги в зарубежных банках? Газеты об этом не писали. Или не
держат, во что трудно поверить, или тема закрытая. Хотя назвать
местную прессу пугливой не поворачивался язык. Закрытых от критики
персон здесь не имелось. Некоторые издания не щадили даже
императорский двор. Особо старался какой-то «Московский листок».
Примером для него, как я понял, являлась английская монархия, где
король декоративная фигура. А страной управляет правительство,
назначаемое из достойнейших людей. Видели мы этих «достойнейших»…
Листок укорял императрицу за суровые меры военного положения, в
частности, запрет на импорт ряда товаров, вследствие чего народ
страдал от их недостатка и возросших цен. В доказательство был
приведен список недостающих товаров. Французские вина и парфюмерия,
дорогие ткани и ювелирные изделия, автомобили и лошади для бегов…
Кажется, догадываюсь, кто финансирует эту газету…
Мои
размышления прервал Лазарь.
–
Готово, ваше благородие! – сообщил, выходя из-за ширмы.
Я
примерил мундир. Он сидел, как влитой, хотя Лазарь, конечно, сбыл
неликвид. Газеты печатали списки офицеров, погибших при отражении
немецкого наступления. Неизвестный мне артиллерийский капитан
наверняка числится среди них. Лазарь взял с него с него задаток, а
после нагрелся на мне. Но шить умеет, этого не отнять.