–
Желаю здравствовать, ваше
высокородие[1]!
–
Проходи, Семен! – откликнулся полицмейстер. – Не маячь у
порога.
Чиновник послушно приблизился к письменному столу.
–
Докладывай! – полицмейстер огладил пышные бакенбарды и усмехнулся.
– Как дела в нашем богоспасаемом городе?
–
ВечОр на Еврейской улице случилась перестрелка, – сообщил чиновник.
– Прибывший на место околоточный надзиратель обнаружил три мертвых
тела.
–
О, как! – крякнул полицмейстер. – Кто убитые? Опознали?
–
Извольте полюбоваться, ваше высокородие!
Чиновник достал из принесенной с собой папки фотографии и
положил их перед начальником. Тот водрузил на переносицу пенсне и
стал перебирать снимки. На одном задержал взгляд.
–
Рваный?..
–
Истинно так, ваше высокородие! Третий месяц ищем… Искали, –
поправился он.
– А
он сам нашелся, – усмехнулся полицмейстер.
–
Хитер больно, – вздохнул чиновник. – Был… По притонам не ходил,
известным нам барыгам награбленное не сбывал.
–
Одиннадцать разбоев и три убийства, – проявил осведомленность
полицмейстер. – Остальные двое – сообщники?
–
Истинно так, ваше высокородие! – подтвердил чиновник. –
Опознали.
–
Кто ж их так?
–
Пока неизвестно. Но есть основания полагать, что в этот раз Рваному
не свезло. На улице обнаружены следы от коляски и стреляные
гильзы.
Чиновник достал из кармана и положил на стол маленькую
латунную трубочку. Полицмейстер ее взял толстыми пальцами и поднес
к носу.
–
Гарью пахнет. Свежая.
–
Гильз ровно семь, – продолжил чиновник. – Калибр три линии. Это
позволяет предположить, что стреляли из карманного «браунинга».
Неизвестный выпустил полную обойму.
–
Семью выстрелами – троих? Вечером? Из карманной пукалки?
–
Оружие неплохое, если стрелять с близкого расстояния, – не
согласился чиновник. – Правда, одного из разбойников переехала
коляска, отчего тот и скончался, но перед этим его ранили. Но вы
абсолютно правы, ваше высокородие, стрелок умелый. Из семи пуль
четыре нашли цели.
–
Ловок! – заключил полицмейстер. – И кто ж этот молодец?
–
Установить не удалось. Околоточный опросил жителей близлежащих
домов, но они ничего не видели. Спали. Околоточный догадался выйти
на Екатеринскую. Там одна из обывательниц сообщила, что видела
коляску, которой правил офицер. При этом стоял в ней и нахлестывал
лошадь вожжами. Внешность толком не рассмотрела – далеко было.