–
Пройдемте в зал, господа! – вмешался Бурденко. – Продолжим работу.
Если понадобимся, позовут.
Как
в воду смотрел! После очередного доклада в зал вошел врач с пятнами
крови на белом халате. Склонившись к Бурденко, что-то прошептал на
ухо. Николай Нилович встал.
–
Господа! У нас появилась возможность проверить на практике методику
Довнар-Подляского. Среди раненых один с аневризмой – поврежден
крупный сосуд. Ну, что, Валериан Витольдович? – он посмотрел на
меня. – Готовы?
А
куда денешься? Встаю.
–
Готов, Николай Нилович!
– А
мы посмотрим. Так! – махнул он залу, где начали вставать. – Все не
пойдут. Не поместимся: в госпитале нет зала для показательных
операций, это не университет. Предлагаю следующее: я отберу
пятерых, а они поделятся впечатлениями. Согласны?
Легкий ропот возник и замер. Хоть и врачи, но люди военные:
велели – сделали. Бурденко стал называть имена. Выбранные подходили
к нам. Я обратил внимание, что они не молоды – наверняка Бурденко
отобрал самых авторитетных. Среди вызванных был и надворный
советник, достававший меня вопросами. На мгновение в груди
поселилась паника. Опозорюсь! Но я подавил этот приступ. Справлюсь!
Не такое бывало. Непривычно оперировать под присмотром, но
переживу.
Выходим из флигеля. Доктор в окровавленном халате ведет нас к
операционной. Пока все моют руки и облачаются в халаты, сую ему
коробочку со стентами.
–
Промыть и продезинфицировать.
Он
кивает и исчезает с коробкой. Входим в операционную. Раненый лежит
на столе. Он в сознании, и смотрит на нас со страхом и надеждой.
Лицо бледное, губы посинели. Да он совсем юнец! Лет двадцать, не
больше. Беру инициативу на себя и подхожу ближе.
–
Как вас зовут?
–
Иван Павлович Каретников, – отвечает слабым голосом. – Прапорщик
19-го пехотного полка. Я буду жить, доктор?
–
Здесь лучшие хирурги фронта, – показываю на спутников. – Так что не
волнуйтесь. Мы сделаем операцию, и вы поправитесь. У вас ведь счет
к германцам?
–
Да.
–
Вот и оплатите. Да так, что им мало не покажется.
Раненый улыбается. Вот и славно! Врач должен излучать
уверенность, тогда у больного нужный настрой. Это половина успеха
операции.
–
Маску!