Представляю, как мои манипуляции выглядят со стороны… Сиди на
коленях перед раненым, положив ему ладонь на голову, да ещё и глаза
закрыл. Но тут уж выбирать не приходится. Главное, что никто не
вмешивается, не выдёргивает из состояния транса, в который я сам
себя погрузил.
В данный момент жизни потерпевшего вроде бы ничего не угрожает,
однако кто знает, какие могут быть последствия. Посттравматические
вестибулопатия, паркинсонизм, эпилепсия, энцефалопатия,
внутричерепная гипертензия, вегетососудистая дистония, головные
боли… Тут что угодно может выскочить, испортив человеку остаток его
жизни. На вид пенсионеру лет шестьдесят пять, от силы семьдесят,
может, он и так проятянул бы немного, но всё же любому хочется свою
старость прожить достойно, не превратившись в обузу для
близких.
Открываю глаза, меня качает, так что приходится опереться
правой, окрашенной в красное ладонью о землю, а голоса слышатся
словно бы сквозь вату. Кто-то помогает мне встать на ноги, обвожу
рассеянным взглядом лица, вижу своего водителя.
— Дмитрий Сергеевич, я себя не очень хорошо чувствую, пусть вам
кто-нибудь поможет положить раненого на заднее сиденье «Волги»,
отвезём в Пензу, на областную станцию «скорой помощи». Это на
Пионерской…
— Да вы что?! Там же у меня чехлы новые, потом кровь не отмоешь!
Да и не было у меня команды посторонних возить.
— Или мы его везём, или я на попутке или рейсовом автобусе
возвращаюсь в Сердобск.
Водитель что-то бормочет себе под нос, но вынужден подчиниться.
Вскоре дед оказывается на заднем сиденье «Волги», но Дмитрий
Сергеевич всё же подсуетился насчёт какой-то ветоши под голову
пострадавшего. Впрочем, кровь уже практически запеклась – я неплохо
поработал с сосудами. И свои руки хоть как-то вытер вручённым мне
«Демидовой» носовым платком.
Всю оставшуюся дорогу до Пензы я тупо спал, лишь иногда приходя
в себя, чтобы посмотреть назад и убедиться, что Варнаков Виктор
Петрович (обнаруженный при нём паспорт мы захватили с собой) ещё
жив и находится в сознании. Лежит, смотрит в потолок и молчит. Ну и
хорошо, разговоры тоже утомляют. Иной раз больше, чем физический
труд.
К счастью, обошлось, сдали на руки живым и в сознании. Пришлось
расписаться в журнале учёта, после чего наконец отправились домой к
Семибратову. Честно говоря, мелькала мысль отказаться, перенести
встречу на другой день, так как на пострадавшего в ДТП деда
потратил немало сил, но всё же решил не менять планов. Ишиас –
заболевание неприятное, однако не настолько серьёзное, чтобы
«кидать» хорошего, как выразился Гришин, человека.